или Записки с того света

Сбор каргадского посольства.
Император Асахиро:
- Оити!
- Да, папа?
- Аямэ!
- Я здесь, мой император.
- Этидзэн!
- Да, мой император?
- Сейдзюро!
- Да, мой император?
- Юкииэ!
- Да, мой император?
- Ну и имя…
- Да, мой император?

/Не по игре (далее все неигровые комментарии в таких скобках): вообще-то, конечно, первоисточник перечитывать лучше раньше, чем за десять минут до начала игры. Потому что именно тогда мы обнаружили, что каргадцам полагалось быть чем-то вроде викингов, а не самураев, что выходило у нас. Впрочем, отказываться от самурайской версии было поздно. Потом, что еще могло получиться совместными усилиями Рингиля, Сау и меня?/
Итак, посольство Империи Каргад во главе с императором прибыло на остров Уэй. Недобрые знаки начались, едва мы переступили порог дворца: обитавший там тигр бросился на императора, но был им зарублен, к величайшему неудовольствию княжны. Видимо, этот зверь был ее любимцем - ну что ж, кара за оскорбление императора - смерть. Мы постоянно чувствовали на себе враждебные взгляды, а порой доходило и до прямых угроз. Перешептываясь с господином Этидзэном - а мы оба позволяли себе довольно колкие замечания по адресу уэйского двора - я услышала: "Если вам дорог ваш император и ваша жизнь - советую говорить потише!". Почему император ничего не замечает? Впрочем, нет - он лишь не подает вида. Жаль, что только он вооружен мечом… Конечно, мы прибыли с миром, но все же мы на вражеской земле… Только принцесса, как обычно, беспечна, играет с подаренным императору тигренком и с интересом изучает уэйский двор. Не понимаю этого интереса. Лично меня с первых минут утомила пестрота их одежд - насколько благороднее сдержанный черный цвет империи! Признаться, меня удручает, что чужеземная мода не миновала принцессу - все же я ее воспитательница и почти мать…
/Моя изначальная роль любовницы императора практически не сыграла. Что поделать - для отыгрыша одновременно официальной версии и того, о чем никто не знает, было маловато времени. К тому же сложновато "никому не знать" о вещах, происходящих в довольно маленьком замкнутом пространстве. Версия, что я еще и мать Оити, выдвигалась: Рингиль счел, что иначе пострадали бы "идеалы чести и благородства", так как ни намека на императрицу или вообще женщину, приходящуюся Оити матерью, в раскладе ролей не было. Но рабочей эта версия все же не стала. Значит, будем просто воспитательницей…/
И опять недобрая весть: князь острова Уэй скончался. Что ждать от визита, самое начало которого обозначено смертью? И что ждать от государства, во главе которого осталась женщина? Оба наследника еще слишком юны. Впрочем, император счел нужным переговорить хотя бы с княжной, а нам, в том числе и принцессе, было приказано удалиться. При императоре остался только Этидзэн, его верный друг и советник. Они воспитывались вместе, и Этидзэн не мыслит себе жизни без императора - впрочем, только ли он? В любом случае, хорошо, что он не покидает своего повелителя.
Принцессу сразу же окружила местная знать, и я заметила, что она довольна таким вниманием. Напрасно: это наши враги. Я знаю, что у императора есть намерение выдать принцессу замуж, но ни один из наследников не кажется мне достойным ее - впрочем, не мне судить о планах императора. И я никогда не стану противиться его воле - ведь своей у меня нет. Император повелел мне присматривать за принцессой - значит, что бы ни случилось, я не отойду от нее ни на шаг. Поэтому, когда принцесса пожелала встретиться с первым советником - тем,что носил на руках странного зверя - я, не видя в этом большой беды, послала за ним Сейдзюро. Он исполнителен - это главное его достоинство.
Как оказалось вскоре, я была права, решив не отлучаться от принцессы. Почти первым вопросом, заданным ей, был вопрос о цели приезда императора. К счастью, он не склонен делиться своими планами даже с дочерью - она достаточно беспечна и легкомысленна, чтобы тут же пересказать услышанное даже незнакомцу. И это бы еще ничего: в конце концов, придворные, кажется, везде склонны интересоваться делами правителей. Но затем начались совершенно возмутительные разговоры. Эти уэйцы упрекали принцессу в неуважении к их трауру, утверждая, что ее отцу суждена та же участь, что и их князю. Император Каргада не может умереть! Если эти варвары не знают об этом - тем хуже для них. Мало того, они пытались посеять в душе принцессы сомнение в правоте императора - ее отца и нашего повелителя! Я осмелилась вмешаться в разговор, потому что принцесса слушала эти речи с непростительным спокойствием. Может быть, я позволила себе чрезмерную вольность - но я не могу молча выслушивать оскорбления в адрес императора. Я люблю его, как любила много лет назад. С тех пор многое изменилось. Император стал старше, у него взрослая дочь, повзрослела и я сама - ему стало не до меня. Что ж, моя любовь обратилась в верное служение императору, и служить ему я буду до конца - пусть даже я умру и вновь вернусь на землю. И раз император поручил мне воспитание принцессы - я выполню этот долг. Но на сей раз мои упреки в неподобающем поведении не вызвали у принцессы ничего, кроме гнева - и это на людях, при всем чужеземном дворе! Как бы ни возмущали меня саму ведущиеся здесь разговоры, я, смею надеяться, держалась с должным спокойствием. Поведение же принцессы все более удручало меня. Кажется, местное вино, которым нас угощали, слишком сильно подействовало на нее - вплоть до того, что мне пришлось силой отнять у нее бокал. Что за позор для дочери императора! К счастью, сама я почти не притронулась к вину - мне не понравился его вкус. К тому же с принцессой должен был оставаться хоть кто-то, способный контролировать происходящее.
/Так называемые "поминки" по князю мастерским произволом очень быстро переросли в спаивание всех присутствующих. Меня спасло только то, что "Колокольчик" - штука, на мой взгляд, достаточно невкусная./
К несчастью, именно в этот момент пришел Сейдзюро (даже не поклонившись!) и сообщил, что советник ждет принцессу в библиотеке. Прийти к ней сам он, видите ли, не захотел. Уже это меня насторожило, но повлиять на принцессу не было никакой возможности - разве что силой отвести ее в ее покои и там запереть, но это казалось мне излишним. В конце концов, я пойду вместе с принцессой, и ей не придется оставаться с советником наедине. И он все-таки кажется мне благородным человеком… Так я рассуждала, уверенная, что бояться нечего. Но в библиотеке начались новые неприятности. Принцесса заупрямилась и приказала мне уйти. Я спокойно ответила, что выполняю приказ императора и потому не оставлю ее. Тогда меня попросил удалиться уже сам советник, но почему бы я стала ему подчиняться? Приказывать мне может только император, даже принцессу я слушаюсь, только если ее воля не противоречит воле императора. Тут вмешалась уже сама принцесса, чье настроение под действием вина менялось каждую минуту (и советник прекрасно это видел! Что за позор!), и сказала: "Не обращайте внимания, господин советник. Аямэ всегда со мной. Смотрите на нее как на мебель". Советник странно улыбнулся. Прежде чем я успела понять смысл этой улыбки, он с непонятными словами провел рукой перед моим лицом, и больше я ничего не видела и не слышала.
/А жаль. Такой очаровательной лирической сцены, какая произошла между принцессой и советником, я не помню за всю свою недолгую игровую практику. Вроде бы в роли нахального соблазнителя полагалось выступать советнику, но выходило явно наоборот, в какой-то момент советник даже несколько застеснялся… Впрочем, я, повторяю, ничего не видела (;-) С другой стороны, у меня была нехорошая особенность всегда говорить императору правду, и боюсь, что ему эта сцена не показалась бы столь очаровательной, так что были все резоны меня устранить. Заклинание, правда, вышло не совсем правильным - уже после игры я вспомнила, что мое Истинное Имя вообще-то не было названо, а подобную власть надо мной дало бы только оно... Но половина магии, а то и больше, идет по принципу "поверил - сработало". Я поверила, потому что получилось красиво./
Когда ко мне вернулось сознание, я поняла, что куда-то бреду по библиотеке, как будто ведомая непонятной силой. Как и зачем я сюда попала - я не знала, как не знала и дороги обратно. Библиотека была огромной, и я могла блуждать здесь очень долго, прежде чем нашла бы выход… Мои чувства были в полном смятении - я впервые столкнулась с магией, к тому же ее применили ко мне самой. В Империи магия не в чести, император избегает даже произносить это слово и бывает в гневе, если слышит его. Моя воля - это воля императора, так могу ли я иметь к этому хоть какое-то отношение?.. Совершенно не зная, что делать дальше, я в задумчивости остановилась перед одной из полок и зачем-то взяла первую попавшуюся книгу. Ничего интересного - "История уэйского флота", на обложке какое-то морское сражение. Я не сильна в истории, и мне мало до нее дела. Уэйцы и прочие могут сколько угодно истреблять друг друга - они лишь расчистят дорогу императору. Пожав плечами, я поставила книгу обратно. При этом с полки упала странного вида серебристая ракушка. Откуда она тут? Я хотела положить на место, но она исчезла в моих руках, едва я дотронулась до нее. Не успела я этому удивиться, как вся библиотека наполнилась холодным липким туманом, и послышался звон металла. Я уже проклинала себя за любопытство, заставившее меня коснуться незнакомого предмета, явно магического. Что за силу я пробудила? Что она может сделать со мной? Шум приблизился, и сквозь туман я разглядела какую-то фигуру в доспехах, направлявшуюся ко мне. Мне стыдно в этом признаться, но я бросилась на пол, закрыв голову руками. Я не боязлива, и лишь столь внезапное столкновение с магией заставило меня поддаться страху. Впрочем, это не оправдание. Фигура прошла совсем рядом от меня, и все исчезло. Я опять была одна в библиотеке. Хорошо, что никто не видел меня в таком позорном положении! Поднимаясь с пола, я увидела листок, видимо, оброненный этой странной фигурой, а может, слетевший с одной из бесчисленных полок. И опять проклятое любопытство оказалось сильнее меня - я взяла его, убеждая себя, что уж листок-то не может представлять опасности. Но едва я взглянула на надписи на нем, как листок с силой вырвали у меня из рук, и я обнаружила, что стою на пороге библиотеки, а передо мной - разгневанный архивариус. Мне стоило немалого труда объяснить ему, что я не вынашивала никаких коварных планов и что, будь на то моя воля, я даже близко не подошла бы к этой библиотеке, и лишь наложенное на меня заклятие привело меня туда. Не знаю, поверил он или нет - мне все равно. Я знаю, что каргадцам здесь не доверяют. Боюсь, под действием только что случившегося я держалась не самым достойным образом, но я, увы, была не властна над собой. Архивариус еще продолжал ворчать что-то про чужаков, которые без спроса трогают рукописи, когда в комнату быстрым шагом вошел Этидзэн. Он немедленно подошел ко мне и спросил, где принцесса.
К стыду своему, я только сейчас вспомнила о ней. Ведь она осталась в библиотеке, наедине с этим советником! Что могло с ней случиться? Я уже понимала, что советник - опасный человек, у него явно есть власть над теми призраками в библиотеке. Это ловушка! И я допустила эту встречу! Мало того - я ничего не знаю о том, что могло там произойти! Услышав это, Этидзэн схватил меня за руку, и мы бросились в покои императора. Я должна была все рассказать ему. Мой проступок невозможно простить, но я не боялась гнева императора - я ждала справедливого возмездия.
Опустившись на колени перед императором, я рассказала ему обо всем, что произошло - обо всем, что я знала. И, хотя я едва осмеливалась поднять глаза, я ясно видела императора - таким, каким я знала его всегда: неподвижная застывшая фигура, черные одежды, суровое бесстрастное лицо, темные волосы рассыпались по плечам, рука сжимает рукоять меча. Он был прекрасен. Я невольно любовалась им, зная, что вижу его в последний раз - стоит мне закончить свою повесть, и клинок прервет мою жизнь. Иной судьбы быть не может. И я хотела умереть. Тем более - от руки императора…
- Больше я ничего не знаю. Я виновата в исчезновении принцессы. Мой император, если на то будет ваша воля, я приму кару…
- Не будет. Встань.
Я была ошеломлена. Неужели, провинившись перед императором, я останусь жить? Зачем? Но не мне судить о решениях моего повелителя. Его волей я должна остаться в живых. Что ж, я буду жить. Ради служения ему.
Вошла сказительница. Она мудрая женщина, и, возможно, поняла бы в случившемся больше, чем я. Так думал и император:
- Расскажи ей то, что рассказала мне.
Я повиновалась. Мой рассказ поверг сказительницу в глубокую задумчивость, но, похоже, и она не знала, что думать об этих событиях.
/Вот, кстати, еще одна несыгравшая линия. Сказительнице - на самом деле жрице Богов-Близнецов - полагалось быть моим смертельным врагом. Дело в том, что я была еретичкой. На дух не выносила культ Близнецов и его служителей. Этидзэн к самому культу относился нейтрально, но его служителей тоже терпеть не мог. Сказительнице полагалось старательно отучать императора от воинственности, а нам - этому мешать. Результат зависел бы от того, чье влияние - ее или мое - оказалось бы сильнее. Но сказительница оказалась на удивление белой и пушистой, строить императора не пыталась и вообще большую часть времени тихо спала. Так что необходимость подкапываться под нее отпала сама собой./
В этот момент все ясно услышали голос принцессы, доносившийся из башни замка. Она звала на помощь! Император, выхватив меч, бросился к входу в башню. Стража пыталась не пустить его, но кто мог бы встать на пути императора Каргада! Вдруг двери открылись, и появилась принцесса, прижимавшая к груди своего тигренка. Она была в ужасном состоянии - в слезах, одежда и волосы в беспорядке, блуждающий взгляд. Казалось, она не узнавала нас - говорила она только о советнике: "Что вы с ним сделали?.. Пустите! Я хочу к нему!.. Я люблю его!.. Вы все злые!.. Там чудище, я боюсь!". Никто не мог ничего понять в этих бессвязных словах. Принцессу пришлось силой отвести в императорские покои, где она разразилась рыданиями, требуя пустить ее к этому советнику. Я и Сейдзюро вдвоем едва могли удержать ее на месте. Император как будто сохранял спокойствие, но все, что он мог сказать, было: "Дочь моя, не теряй лицо! Как ты себя ведешь?". Я видела, что он в отчаянии - ведь это позор для него. Но принцесса не желала ничего слушать: "Это чудище… И он там! Папа, уйди, ты нехороший!.. Он мне сказал, что ты нехороший! Пустите!". Мне было жаль Оити и хотелось бы успокоить ее, но император приказал нам ее не трогать - и потому я молча сидела рядом с ней. Все это время она продолжала прижимать к себе тигренка, который злобно рычал на всех нас. Император протянул руку, чтобы отнять у нее звереныша, но тигренок попытался его укусить. Это было последней каплей. Прежде чем мы успели что-либо понять, сверкнул выхваченный из ножен меч, описав дугу совсем рядом с моим лицом, и острие клинка опустилось на голову звереныша, разрубив ее пополам. Принцесса вскрикнула и лишилась чувств. Тогда Этидзэн без труда забрал у нее труп тигренка и выбросил за дверь.
Принцесса вскоре пришла в себя и возобновила свои попытки вырваться, но нам уже не стоило такого труда заставить ее сидеть на месте. Мы с Сейдзюро сочли, что она уже слишком обессилела от слез, чтобы попытаться бежать, и позволили ей поговорить со сказительницей. Это было ошибкой: принцесса мгновенно бросилась к двери. Догнать ее нам удалось лишь у входа в эту проклятую библиотеку. Возможно, мы и удержали бы ее, но, как назло, на пути оказался Юкииэ. Столкнувшись со мной, он не устоял на скользком полу и упал, едва не сбив с ног и меня и Сейдзюро. Воспользовавшись беспорядком, принцесса вырвалась и очутилась в библиотеке, где я опять увидела виновника всех бед - советника, разумеется, живого и невредимого. Дверь захлопнулась, и все попытки открыть ее ни к чему не привели.
/А вообще все получилось нечестно. Принцесса отпросилась побродить не по игре, но, уже оказавшись за дверью, крикнула, что это вполне себе по игре. Вообще в тот момент царила полная неразбериха со стоп-таймами, чем госпожа Оити и воспользовалась. Вот и пришлось за ней гоняться, на ходу срочно придумывая игровую версию происходящего. И все-таки неправильно это./
Пока я в растерянности стояла перед дверью библиотеки, появился Этидзэн, а вслед за ним - разгневанный император.
- Что здесь происходит?! - крикнул он.
- Принцесса сбежала.
- Как это случилось?!
- Мой император, - я склонила голову, - это моя вина…
- Кто, кроме тебя, был с принцессой? - на меня император даже не взглянул. Я поняла, что его гнев обрушится на того, чье имя я сейчас назову, но я не могу ничего скрыть от императора. Поэтому я ответила:
- Сейдзюро.
- Где он?
Отвечать мне не пришлось - Сейдзюро нерешительно подошел сам. Судя по его лицу, он догадывался, что его ждет. Император не стал ничего у него спрашивать - он сказал лишь одно:
- Ты потерял лицо, - негромко, сквозь зубы. Это был смертный приговор, и Сейдзюро понял это. Он молча взял протянутый императором кинжал и вонзил его себе в живот. Этидзэн помог ему умереть.
Мне жаль Сейдзюро. Он был моложе нас всех, особыми достоинствами не отличался, если не считать его исполнительности. Но умереть он сумел достойно. Мне жаль его и потому, что он поплатился за мой проступок. Его вина была куда меньше моей. Я, а не он, должна была умереть. Но такова воля императора.
Что происходило потом - я не могу рассказать. Я утратила всякое представление о событиях в этом проклятом дворце. Помню лишь бессвязные обрывки: какое-то чудище - не то ли самое, о котором говорила принцесса? Император и Этидзэн, сраженные сонным заклятием, и над ними сказительница, безуспешно пытающаяся развеять чары… Эту картину я помню отчетливо. Даже во сне император не выпустил меча из рук, зато Этидзэн спал, как в своей спальне в Каргаде. Я стояла рядом, сжав свой маленький кинжал, твердо решив никого не подпустить к императору - или хотя бы умереть, закрыв его собой. Этидзэн во власти заклятия, Сейдзюро мертв, Юкииэ бесследно исчез - что же, если воинов не осталось, я тоже смогу владеть оружием, хотя и не способна к этому. Потом вдруг Сейдзюро - как это могло быть? Бесконечная суматоха во дворце, заклятия, кинжалы, кровь, явления ранее убитых… Мне казалось, что я схожу с ума. Или с ума сошел весь этот проклятый остров с его богами?
/К сожалению, описать значительную часть происходящего как по игре, так и по жизни нет ни малейшей возможности, так как никто ничего не мог понять. Я, во всяком случае, до сих пор не понимаю всех этих безобразий с постоянным воскрешением мертвых. Этот глюк продолжался до самого конца игры, за что игроками была предпринята коллективная попытка удавить мастера. Шнурком. Возникшая маньячка также для меня не поддается объяснению. Зато она породила еще один замечательный эпизод: по дворцу идет император, за императором крадется архивариус с занесенной кулуаркой, за архивариусом абсолютно в той же позе крадется Этидзэн, а за Этидзэном - перекинувшаяся на нашу сторону министр юстиции. Чем была вызвана сия процессия - не знаю. Словом, я предоставляю изложение этого довольно длительного эпизода кому-нибудь еще./
Мне и самой было не до того, чтобы задумываться о происходящем. Я уже дважды считала себя осужденной на смерть - но я все еще живу. Почему? Я не понимаю. Принцессу после второго побега я больше не видела, и вряд ли мне суждено было увидеть ее снова - башня, где находилась библиотека, рухнула. Все, что еще я могу вспомнить - предательская атака на императора из-за угла. Он был ранен - к счастью, легко. Кроме того, напали на Этидзэна, но, к счастью, все обошлось. И опять я помню себя рядом с императором и помню свою единственную мысль: пусть я не умею обращаться с оружием, но первого, кто подойдет к императору, я убью. Я не помнила, что я женщина, не помнила, что не моим силам тягаться с тем, что происходит здесь. Я служу императору, и, чтобы защитить его, я сделаю все, что могу - даже если могу немного.
/Дальше следует очередной провал в моей игровой памяти, так как на острове Уэй явно наступило то, что именуется "стебец света". Опять появилась отложенная после "поминок" гитара, неигровые разговоры плавно начали зашкаливать - словом, народ начал оттягиваться. Но на этом фоне дипломатическая миссия Каргада неожиданно переродилась в масштабные военные действия. Как это случилось - даже не все заметили. Кстати, глюк с воскрешениями продолжался - его жертвой пал, в частности, Этидзэн. Лично же для меня из желания хоть как-то уравновесить это безобразие и доиграть свою роль получилось следующее…/
…Это конец. Каргад проиграл. Императора больше нет - обернувшись черным бакланом, он улетел в сторону восхода. Я знаю, что император Каргада не может умереть, но знаю и то, что больше он не вернется. Принцессы тоже нет - я не знаю, где она и жива ли вообще после всего, что случилось. Только двое из свиты императора остались в живых и не были взяты в плен - я и Этидзэн. Меня просто не заметили в общем беспорядке. Этидзэн был схвачен, но вскоре о нем позабыли. Я воспользовалась этим и освободила его. Мы нашли меч императора - хозяину он больше не нужен. Вот и все, что теперь напоминает о моем повелителе. Так что с того, что я осталась жить? Того, кому я служила, больше нет. Я нарушила приказ императора, и мне невыносимо жить, зная, что мой долг перед ним не был выполнен. Госпожа министр юстиции помешала мне покончить с собой, отобрав у меня кинжал. Зачем? Я знаю, она добра, но высшее благо совершил бы для меня сейчас тот, кто дал бы мне умереть. Я все равно мертва - с той самой минуты, когда не выполнила свой долг. И мне нет дела до этого колдовства, которое заставляет умерших вновь возвращаться в мир. Я хочу умереть. И я знаю, что умру. Этидзэн был моей главной надеждой.
- Этидзэн, - сказала я, отозвав его в сторону, - мы проиграли. Император…
- Улетел, - опустив голову, досказал Этидзэн то, что у меня не было сил произнести. Я снова должна признаться в слабости: я плакала.
- Да. Ты знаешь… он любил меня.
Этидзэн молча кивнул. Раньше я никогда не говорила ему "ты". Но что это сейчас значит? Совладав с собой, я продолжала:
- Мне нет смысла жить после него. Но моя рука слишком слаба. Помоги мне.
- Хорошо, - ответил Этидзэн. Я знала, что он не откажет мне.
Этидзэн занес меч - меч императора. Все-таки именно его клинок оборвет мою жизнь… Я улыбнулась. Больше не осталось ничего. Не было горя утраты, которую я оплакивала до сих пор. Не было злости на наших врагов. Не было страха - у Этидзэна твердая рука, и я знала, что моя смерть будет легкой. Только покой мягкий белый свет, заполняющий весь мир вокруг и мое сознание. Свет и покой. Больше ничего нет. И через миг не будет и меня.
- Император…
Этидзэн бережно подхватил безжизненное тело Аямэ, уложил ее на ковер и в глубокой задумчивости склонился над ней.
- Ты умерла с честью… госпожа, - прошептал он. Впервые он назвал ее так. Впрочем, сейчас ни имена, ни звания не имели значения.
Этидзэн ненадолго пережил Аямэ - едва лишь его чувства успокоились, он совершил самоубийство. Клинок, оборвавший жизнь Аямэ, принес смерть и ему - последнему из свиты императора Каргада.