Здравствуйте, Александр Васильевич. Это снова я.
На этот раз времени для написания письма у меня предостаточно, потому как сижу в тюрьме. На самом-то деле, это и не тюрьма вовсе, а подвал дома благородного дона Фернандо. Но это мне просто повезло, что кто-то сжег Веселую башню и узников держать негде.
Итак, мне удалось вволю выспаться после бурного ночного празднества. Видимо, министрам из Веселой Башни тоже потребовалось долгое время, чтоб прийти в себя, поскольку они не торопились. Утро было чудесным, я сидела в легком пеньюаре на балконе и наслаждалась жизнью, прикидывая, что буду делать, когда появятся штурмовики. Като, вторая камеристка, причесывала меня, повар подал первый завтрак - кофе со сливками, канапе с сыром и шоколад. Просто картина - "Утро благородной доны". Сайкана принесла мне в подарок несколько свитков, среди которых оказались весьма едкие сонеты Цурэна и Кассы Колючего. Ее последний подарок я уже успела спрятать под картиной в своем будуаре. Еще бы чуть-чуть, и Ваш человек, Бенедикт, сжег бы их! Еле-еле сумела убедить его, что такие раритеты есть еще только в библиотеке Метрополии, да и то в единственном экземпляре.
Первым с визитом пожаловал дон Румата. Он сидел у моих ног на пушистом ковре, мы пили кофе и болтали о пустяках, а спутник Руматы, "дровосек" Будах, устроился на кухне. Наконец, я услышала стук подкованных сапог. Проснулись-таки! С балкона открывался замечательный вид: рота штурмовиков во главе с доном Артуром - министром мира. Они потребовали, чтоб их впустили в дом именем Министерства Охраны Короны. Да сколько угодно! Я просто излучала радушие и простодушие. Без шума не обошлось. Тяжелую входную дверь заело, и слуги никак не могли ее открыть. Штурмовики кинулись им помогать. Шуму от этого меньше не стало. Благородные доны из соседних домов решили, что серые штурмуют мой дом, возмутились и начали готовить бунт. Но дверь все же удалось открыть, и толпы серой солдатни ворвались в мой дом. Дон Артур зачитал мне обвинение в попытке покушения на Его Величество. Я тут же возмутилась и перевела стрелки на дворцовую прислугу. В ответ мне предъявили "ордер на обыск". Дальнейшее действо выглядело как фарс. Я руководила обыском, сидя на балконе: "В том крыле находятся комнаты прислуги, гардероб и мой будуар. Да-да, прямо и направо. Дон Артур, не могли бы Вы сами произвести там обыск, а то Ваши солдаты могут там наследить или разбить что-нибудь". В результате, в столовой на столе рядом с моим рукоделием был "обнаружен" стакан с каким-то порошком. Стакан забрали для анализа, подозревая, что это яд. Я честно сказала, что "понятия не имею, откуда этот стакан, поскольку раньше такого у меня в доме не было, но, впрочем, когда все слуги проснутся, я спрошу у них, и тотчас сообщу куда следует". "Следователь" продолжал задавать вопросы. Не знаю ли я, где находится дон Румата Эсторский? Я чуть с балкона не упала от удивления, ведь когда они вошли в дом, первое, что попытались сделать - это отобрать у Руматы его мечи, дескать, не положено. Едва лишь Румата представился, как его очень вежливо попросили проследовать с ними для дачи показаний. Заодно забрали и Будаха, придравшись к тому, что его лицензия на вырубку леса - фальшивая. Когда меня попытались обвинить еще и в этом, я окончательно осмелела и как блаародная дона заявила, что наняла дровосека, чтоб у меня были дрова, а проверять лицензии и отслеживать фальшивые паспорта - их работа, и если кто-то не справляется со своим делом - нечего сваливать свои грехи на порядочных людей. Вскоре они ушли, оставив меня вздыхать на балконе. На арест это явно не похоже. Обыск был странен. Тайник под картиной в будуаре они так и не нашли, на свитки с политической сатирой, что лежали на балконе прямо у моих ног, тоже так никто внимания и не обратил. Стакан с ядом явно подсунули они же. Ну, хорошо. Сами напросились.
Прошло немного времени, и в дверь снова постучали. Теперь я уже сама вышла встретить визитеров. Это был очередной отряд с доном Фредериком во главе и с очередным приказом о моем аресте. На этот раз меня обвиняли в каком-то соанском заговоре и покушении на жизнь короля. Дон Фредерик хотел поговорить со мной наедине. Естественно, я пригласила его в будуар, присела в ОЧЕНЬ низком реверансе и спросила, чем могу служить благородному дону. Меня (в очередной раз) заверили в своем расположении и ненавязчиво так спросили, хочу ли я оказаться в подвалах Веселой Башни. Угадайте, что я ответила. Дон Фредерик сказал, что мне очень повезло, поскольку приказ о моем аресте попал к нему в руки. От меня потребуется одна маленькая услуга - сообщить месторасположение Цурэна. ЩАССС, ТРИ РАЗА! Я приняла растерянный вид и жалобно поинтересовалась, где ж я его найду. Ведь "последний раз мы виделись на приеме у моего отца в Соане, а здесь в Арканаре я встречалась только с поэтом Сержио, но он ночью покинул город и отправился в путешествие". Благородный дон сказал, что если я буду им помогать, то все обвинения с меня будут немедленно сняты, как с человека, работающего на Министерство. Я (также в очередной раз) заверила дона в своей преданности и невиновности, и мы расстались. На балконе все так же сиротливо лежали запрещенные стихи...
Я в очередной раз собралась писать письмо "отцу" про всю эту кутерьму. Ночью мне это так и не удалось сделать, я просто забыла в гостиной на столе листок бумаги, на котором только и было написано: "Приветствую Вас, дорогой мой отец!" Ну и еще пара ничего не значащих фраз. Едва я уселась с пером в руках, как подошел Бенедикт и протянул листок, укоризненно глядя на меня. В лучших традициях Успенского кто-то из моих слуг или гостей дописал мое вчерашнее письмо. Заканчивалось оно: "Ваш сын, Шарик Соанский". Хочешь смейся, хочешь гневайся. Я предпочла посмеяться.
А гости все прибывали. Следующим был дон Дэн, королевский шут. Точнее, теперь уже министр культуры (о, как!). И он тоже пришел меня спасать. На этот раз от экзамена на лояльность. Благородным донам приготовили очередную каверзу - список понятий типа "вера", "благонадежность", "патриотичность", "государство" и т.д. Дабы не оказаться в Веселой башне, следовало нанять хорошего педагога (оттуда же!), чтоб хорошо подготовиться к этому экзамену. Естественно, дон Дэн выказал мне свои искренние симпатии и пожелал, чтоб я поскорее вернула расположение Их Величеств.
Я решила не откладывать это в долгий ящик и направилась к Королю. Собственно, направляться особо никуда и не пришлось, венценосная пара как раз проходила по Королевской улице мимо моего дома. Король принял извинения и позволил мне присоединиться к процессии. Я шла бок о бок с молодым принцем Кацом и не преминула пригласить его на шоколад и фрукты. В ответ милый мальчик спросил, позволю ли я ему посвятить мне стихи. Конечно же, я согласилась, только заодно напомнила про указ короля. Принц несколько приуныл. И тут мы вышли на площадь. У меня с собой была плитка шоколада "Визит" в подарок дону Рэбе, - я очень беспокоилась за судьбу дона Руматы. Рэба ходил с перевязанным горлом - "подарочек" от дона Драко, которого серые штурмовики ухитрились запереть в тюрьме, даже не обыскав. Я выразила обеспокоенность здоровьем орла нашего (хоть детектором проверяйте - я так беспокоилась, когда же этот паук помрет, наконец! :-) ) и вручила скромный дар. "Ах, дон Рэба, Ваши люди спасли мне жизнь!" Лицо орла нашего слегка вытянулось, а я продолжала наступательную тактику: "Они нашли стакан с ядом на моем столике для рукоделия! Я ведь могла, сидя за шитьем, попросить налить мне туда воды и отравилась бы! Боже, кто-то пытается меня убить! Какой ужас! Дон Рэба, Вы спасли мне жизнь!!!" Дон Рэба выдохнул и смог только добавить: "Да-да, а вчера мы спасли Вашу камеристку". Я снова рассыпалась в благодарностях, пожеланиях и т.п. И не зря. Стала свидетелем разговора между королем и доном Рэбой, из которого следовало, что Румату сейчас и так отпустят. Можно не волноваться. Тут выяснилось, зачем всех созывали на площадь. Ни много, ни мало - на казнь дона Драко по обвинению черти в чем, и в том числе в Соанском заговоре. ( Об этом заговоре говорили все. Мне утром принесли донос (на меня), в котором сообщалось, что ночью в моем доме была тайная встреча благородных донов-заговорщиков. Ничего себе тайная встреча - пол Арканара слышало, как мы до 5 утра гуляли!) Когда я увидела, как дона Драко привязывают к столбу для сожжения, то поняла, что этого зрелища мне не выдержать. Пошли вы все к черту в Центре, тут и так Пашка есть с обручем! Не могу я на это смотреть спокойно! Хихикающий король, самодовольная королева, принцы, которых с детства приучают к таким "развлечениям"... Нет уж, это без меня. Дон Анрике точно прочел мои мысли и подал мне руку, предлагая сопроводить домой.
Мы уже вышли на Королевскую улицу, когда с площади донеслись крики и оттуда хлынули толпы народа: штурмовики, гвардейцы, простолюдины. Анрике буквально втащил меня в дом, прикрывая от шальной стрелы. Что там могло произойти? Вскоре мне сообщили, что благородные доны отбили дона Драко (что же, я только порадовалась: значит, что-то человеческое в этом мире есть). Новость, которая пришла затем, повергла меня в шок. Во время освобождения дона Драко было совершено покушение на короля. И дело даже не в том, что покушение было весьма удачное, а в том, что убийцей короля был... Ваш верный Бенедикт. Его зарубили на месте. Вот к такому повороту событий я готова не была.
Часа не прошло, как к дверям моего дома подошел отряд, возглавляемый доном Томео. Благородный дон вошел в дом один, и... повторилась знакомая сцена "Дона Анна, я пришел Вас предупредить/спасти/нужное дописать". Похоже, в этом городе количество благородных покровителей дамы прямо пропорционально глубине ее декольте. Дон Томео показал мне приказ о моем аресте, подписанный королевой. Только на этот раз в нем не указывалось, в чем меня обвиняют. Ох, Бенедикт, Бенедикт, как же ты меня подставил! Теперь у королевы появился вполне реальный повод взять меня под стражу. Еще бы - ведь это мой управляющий убил ее мужа. Я заверила дона Томео, что понятия не имею, с чего вдруг мой вечно невозмутимый Бенедикт выкинул такое. Дон Томео предложил вариант развития событий: "Дона Анна, я пришел Вас арестовывать, но не застал Вас дома, договорились? Только предупредите об этом слуг!" Замечательно! Мне бы воспользоваться этой паузой и начать активно действовать (сбежать, например), но я замешкалась, за что и поплатилась.
Мой четвертый арест возглавлял дон Фернандо. Ему было приказано доставить меня к королеве. ("Простите, дона Анна, но иначе Ее Величество сейчас всю гвардию в клочки порвет!") Жертвовать целой гвардией во имя спасения одной меня было, по меньшей мере, негуманно. Что ж, если королева приказала - надо идти. Мидара шла нам навстречу по Королевской улице. Едва меня увидев, она бросила короткое:
- В тюрьму ее! В башню!
- Но, Ваше Величество, Веселую Башню сожгли! - резонно возразили ей.
- Хорошо, где у нас есть еще тюрьма?
Дон Фернандо любезно предложил подвал своего дома. Конечно, это обнадеживало, но я все-таки была "несчастной жертвой недоразумения", поэтому стоило играть дальше. Я кинулась к ногам королевы:
- Ваше Величество, пощадите, в чем я провинилась перед Вами?
- В тюрьму ее! Потом разберемся!
Милосердие в королевской семье просто бьет ключом.

Вот так все и получилось. Теперь я сижу в подвале в роли "несчастной" узницы. Дон Фернандо позволил моим слугам навещать меня и приносить еду. Ох... Как в сказке: "Обожрусь и помру молодой!" Мило беседую с дамами из его дома. У них сбежала служанка, и некому готовить обед, но того, что приносят мои заботливые друзья, хватает на всех. Хорошая еда, приятное общество, только что мне принесли из дома мою гитару - уже веселее. Не поверите, Александр Васильевич, у меня есть адвокат. Причем, она, кажется, реально пытается меня защищать! Ничего не понимаю. Прорабатываем версию "Боже мой, меня пытались отравить, моего управляющего опоили, и он лишился рассудка!" Но адвокат предупредила, что желание королевы вполне конкретно: получить мою голову, причем отдельно от меня. Кажется, за меня пытался вступиться Румата - с тем же результатом.
Моя компаньонка Циана, милая девочка, попросилась из-под домашнего ареста ко мне. Вместе сочиняли письмо к королеве с прошением о помиловании. Заодно написала письмо "дорогому моему отцу, дону Кондору". Передала, но теперь отчего-то сомневаюсь, что оно покинет пределы Арканара.

Вот теперь мне по-настоящему стало страшно. Как мало здесь стоит человеческая жизнь! Ладно, я - наблюдатель, я знала, на что иду. А Циана, Кэтти, Беатрис, Като, Анрике и все мои домочадцы? Их ведь тоже в покое не оставят. Остался последний вариант - Пашка. Недавно он пострадал в стычке с гвардейцами, я уже несла ему аптечку первой помощи, но Будах спас его местными средствами, поэтому я так и не выдала себя. Я попросила дона Фернандо пригласить ко мне лейтенанта Мартина, а сама приготовила крохотную записочку. Там было всего три слова: "Пашка, помоги! Анка". Лейтенант Мартин пришел, явно недоумевая, с чего бы это дона Анна хочет с ним говорить. Я несла полную чушь в духе "Ах, я бедная жертва, а Вы пользуетесь влиянием в широких кругах, помогите, умоляю!" В "порыве отчаяния" я схватила его руку и аккуратно вложила туда записку. Никто из людей дона Фернандо этого не заметил. Мартин ушел, а мне чертовски хотелось увидеть его лицо, когда он прочитает записку. Изумится? Рассердится? Обрадуется?
Пашка вернулся. Вопрос потрясающий: "Ну, и что ты предлагаешь делать?"
- Честно? Не знаю. Свяжись с Центром и спроси у них.
- Каким образом я с ними свяжусь?
- У тебя что, нет передатчика?????
- Нет, только камера наблюдения.
Сюрприз. Объяснила, где в будуаре спрятан передатчик.
- Пашка, насколько я могу оценить ситуацию, или Центр поможет мне выпутаться из этой истории или... Или они увидят путь благородной доны до самого конца. Хотя мне такой конец не очень нравится. Только, пожалуйста, как только получишь ответ, сразу же сообщи мне.
- Зачем?
- Благородная дона должна знать, как она встретит завтрашний день! (И встретит ли его вообще!)

Пашка отправился ко мне в дом за передатчиком, а мне оставалось только ждать и надеяться. И петь. Сверху раздался голос дона Сэры: "А кто это у вас поет?" Ответ был достоин Арканара: "А, это у нас дона Анна в подвале сидит".
Неожиданно сверху раздался какой-то шум: "Лекаря! Лекаря! Срочно нужен лекарь!"
- Что у вас там случилось? - я пыталась ухватиться за любую соломинку.
- Человеку стало плохо в трактире! Что-то с сердцем! Он умирает, а лекарей нет!
Еще бы! Дон Рэба всех разогнал, кого не перевешал. Но, кажется, это шанс вытащить отсюда Циану и отправить ее к Вам.
- Я могу помочь! У меня слабое сердце (ну, об этом после казни весь Арканар и так знает), и лекари из дома моего отца дали мне травы, укрепляющие и помогающие при приступах.
- Дон Фернандо, Вы позволите?
Есть! Меня собираются конвоировать в трактир.
- Дон Фернандо, позвольте доне Циане перейти снова под домашний арест. Она ведь пришла сюда из-за меня. Зачем ей здесь теперь оставаться?
Ну вот, согласие получено, Циана проинструктирована и отправлена домой, теперь я спокойна.

На всякий случай, прощайте. Или до свидания.
Анка.