[Главная] [О нас] [Новости] [Игры] [Библиотека] [Связь] [Фотографии]

ТК "Золотые Леса"

Святая Земля: Яра: Легенда. Принцы Египта.

Начало.

Мы с братом были близнецами. Звали нас Джамиль и Джамиля аль Карим ибн Кудама. С младенчества мы были похожи друг на друга, как две капли, чем постоянно смущали наших воспитателей, когда обнаруживалось, что на уроке фехтования нахожусь я, а на уроках музыки - мой брат.

Мудрец сказал моему отцу - не разлучай их, не отправляй сестру на женскую половину, а брата - на мужскую, расти их вместе, обучай всему поровну, ибо такое чудо - дар Аллаха. А люди, что были против, не смели возразить, потому как мудрец был самым уважаемым человеком в городе, а отец - самым могущественным в эмирате.

Говорят, что при нашем рождении черный колдун произнес пророчество, от которого у отца прибавилось седых волос. А звездочет взглянул на небо и сказал, что это правда. Мудрец покачал головой и заметил, что так или иначе, но наше удивительное сходство однажды спасет жизнь нам обоим. Что это было за пророчество, нам с братом узнать так и не удалось…

Одному лишь Аллаху известно, какой нитью были связаны наши души и наши сердца. Расстояния не были преградой, чтобы чувствовать и понимать друг друга. И мы не представляли себе жизни друг без друга. Когда один из нас был весел, второй тоже веселился, когда грустил - грусть охватывала и другого.

Я почувствовала, как однажды эта нить натянулась до предела и едва не оборвалась. Тогда сердце брата охватил безумный огонь любви, а мое сердце осталось холодным.

С раннего детства вместе с нами воспитывалась девушка народа франков. Никто не знал имени ее рода, но речь и манеры говорили о высоком происхождении. Также было у нее амулет с неизвестными знаками.

Отец хотел поручить мудрецам выяснить, что это за амулет, знаки и чей это ребенок, но вновь началась война, и за остальными заботами он позабыл.

Нам было по 15 весен, когда брат мой стал иначе смотреть на Эмилию, франкскую девушку, а она отвечала ему тем же.

Мне не пришлось испить до дна всю горькую чашу одиночества, ведь теперь мне пришлось заниматься науками и тренировками за двоих, в то время как брат терялся в тенистых садах нашего дворца вместе со своей возлюбленной.

Зато мне достался распрекрасный скакун, преподнесенный в дар моему отцу самим владыкой Египта и предназначенный моему брату. У скакуна были большие черные глаза и мягкие уши, мчался он быстрее ветра и мало кто мог за ним угнаться.

Когда в городе были состязания наездников, я опередила всех, и, поднявшись на холм, сорвала ленту победителя.

- Открой свое имя, - сказал судья. - И объяви, чего желаешь.

- Я - Джамиля аль Карим ибн Кудама, принцесса Синая, объявляю, что желаю выйти замуж только за того, кто обгонит меня в верховой езде, опередит в плавании и одолеет в фехтовании на саблях.

Вздох изумления пронесся по толпе, стоящей у подножия холма. Брат сказал, что я - отмороженная. Откуда он набрался таких слов? Мудрец очень долго и запутанно объяснял, что это означает.

Мужа у меня так и не появилось, зато прибавилось тренировок.
Тем временем наш духовный наставник, ученик мудреца, звездочета и колдуна по имени Зульфикар (а он был один на всех - самый лучший во всех науках), решил разгадать тайну амулета, что носила франкская девушка. И разгадал...

Оказалось, что этот амулет - знак власти королей Иерусалимских. Королевство то уже не существовало, но высокий род имел большое влияние в народе франков. Эмилия была наследницей короля, похищенной в детстве торговцами и проданной в Египте.

По ужасу в глазах колдуна, звездочета и мудреца я поняла, что наступил срок исполнения пророчества. Нити наших судеб начали узор, что нарисован в небе.

Франки узнали тоже, что принцесса Иерусалима находится у нас. Отец с радостью согласился отдать ее за щедрый выкуп. С одной стороны он надеялся избежать исполнения пророчества, а с другой (чем он убедил брата) принцесса становилась равной нам по крови и все его мечты могли стать реальностью.

Брат мой тем временем жадно ловил последние дни перед разлукой. Ночью ему снились странные сны, он тоже ощущал на себе длань судьбы и страшился неизвестности. За эти дни им было произнесено столько клятв, сколько не произносили за всю свою жизнь наши придворные вместе взятые.

Но день пришел снова, и принцесса покинула наш дом. Мы проводили ее до самой границы.

А потом война началась с новой силой, и мы отправились на запад воевать франков.

Прошло несколько лет. Отправились к Аллаху старый мудрец и старый звездочет, унеся с собой тайну о пророчестве. Колдун заперся в башне, а Зульфикар увлекся поэзией. Народ франков окончательно потерял силу и желание объединиться, и владыка Сирии решил, что пора выдворить их с наших земель навсегда.

Связанный с Дамаском военным союзом Египет отправил ему в помощь экспедиционный корпус. Командовал походом наш отец - славный и заслуженный полководец. За помощь в войне и для укрепления союза владыка Сирии пообещал свою дочь в жены моему брату.

Но не было согласия между двумя армиями.

Впрочем, вера, что нас объединяла, дарила победу за победой. Решительный поход привел нас под стены Акры - последнего значимого оплота христиан.

С особым рвением стремился мой брат к Акре, узнав, что там укрылась королева Иерусалима. Ни мгновения Джамиль не сомневался, что эта королева и есть его возлюбленная, которую необходимо спасти из рук неверных. Любовь делала его слепым.

Зульфикар взглянул на ночное небо и покачал головой. Меня тоже терзали сомнения, но брат не хотел слушать. Колдун бормотал что-то про "королеву несуществующего королевства", и только лишенный Аллахом разума не смог бы понять, что таинственное пророчество набирает силу.

Долгие дни продолжалась осада старого города. Ночью, когда на землю опускалась непроглядная тьма, и из песков выходили джинны и дивы - хозяева этих земель, колдун накладывал на лагерь охранное заклятье, а священники молитвами отпугивали нечисть. Мало кто отваживался бродить по пескам в такие ночи. Те смельчаки, кто подходил к стенам города, видели сполохи пламени то тут, то там, нечеловеческие крики и раздирающий душу хохот.

Однако, дважды в такую же беспросветную ночь распахивались ворота Акры, и черными тенями уносились прочь от города небольшие отряды отчаянных. Оба раза унося то, что было дорого мне больше всего на свете.

Мой брат отправился объехать кругом стены Акры, а я осталась с отцом. Ему не спалось в тот вечер, беспокойство терзало его, черной кошкой скреблись воспоминания. Тенью скользнул колдун, отец встрепенулся.
- Где твой брат?! - Воскликнул он. - Где сын мой Джамиль?
- Он в патруле, отец. Поехал к стенам...
- Верните его, скажите, чтобы вернулся... Нет, я сам поеду!
Мне едва удалось его уговорить взять несколько сарацинов из личной гвардии. Сама я тоже отправилась с ним.

Но едва мы приблизились к стенам, ворота растворились, и оттуда, словно бешеные львы, вырвалось несколько всадников в доспехах и одеждах монахов-воинов. Наш маленький отряд помчался им наперерез, ибо у каждого в голове мелькнула мысль, что храмовники увозят прочь нечто более ценное, чем вся Акра.

Однако погоня была недолгой. Один из монахов, тот, что командовал отрядом, обернулся, и из его рук вырвался шар белого пламени. Я схватилась было за амулет с защитным заклятьем, но шар ударил в отца и так сильно, что тот упал с лошади. Я бросилась к нему, наши сарацины пребывали в замешательстве и потеряли драгоценные секунды. Догонять христиан таким малым числом было уже бессмысленно, и часть воинов я отправила поднимать большой отряд для погони, часть к сирийцам, а остальные помогли довезти отца до лагеря.

Он был мертв. Он умер в тот момент, когда белый шар коснулся его груди. И я поклялась отомстить за отца собакам-храмовникам, которым магия была дана лишь для борьбы с нечистью.

Ненависть всколыхнулась в моем сердце, забурлила в глубине. Не будет отныне жалости к неверным, что не умеют держать своего слова, что скрываются в ночи, словно воры. Не будет жалости им, но кто пожалеет меня?..

Снова мимо тенью проскользнул колдун, черной птицей взмахнул руками, когда я схватила его за одежды и начала трясти. Я кричала о проклятом пророчестве, которое они скрывали от нас, о том, что они знали обо всем. Я требовала, чтобы он сейчас же рассказал мне о том, что знает, иначе на этом свете не останется ни одного, кто помнил бы пророчество. Но колдун молчал, ибо время подводить итоги еще не наступило.

Брата на руках принес Зульфикар. Я тогда удивилась, откуда в нем столько силы? Рана его была несильна, но кровь, текущую оттуда нельзя было остановить. Сбивчивым голосом рассказывал Джамиль, быстро-быстро, чтобы успеть сказать что-то важное... О том, как из тайного выхода Акры вынырнул во тьму еще один отряд, о том, как одного из беглецов назвали Ее величеством королевой Иерусалимской, о том, как помчался он следом, все еще думая, что его любимая там. О том, как успел он взглянуть в ее лицо, мертвенно-бледное в свете звезд и понял, что это другая женщина. О том, как, поймав его взгляд, эта женщина с непокрытой головой кивнула одному воину из своей свиты, и тот, доставая оружие, направился к брату.

Схватка была долгой. Мой брат был искусен в фехтовании, а его противник видел, словно днем. Джамилю удалось ранить его, но тот воин, потеряв оружие, бросился врукопашную. На мгновение брату показалось, что на него несется черный крылатый зверь, а потом почувствовал укус в плече. Тот человек оказался вампиром. Брат успел еще раз нанести удар саблей, но он лишь скользнул по шкуре зверя, который унесся прочь, следом за беглецами.

Дальше подоспел отряд, примчавшийся на крики. Но было уже поздно.

Как рассказал нам колдун, кровь из раны, нанесенной вампиром, продолжает течь до тех пор, пока не вытечет вся до конца, либо пока не погибнет вампир. Сила против чужой магии, что была вложена в нас матерью, поможет ему замедлить действие смертельного укуса, но времени остается не так много.

Брат все порывался бежать куда-то, догнать его, пока не ослаб совсем. Потом лишь бормотал о том, что вместо его любимой королевы Иерусалима какая-то самозванка, чьи слуги вампиры. Тени бегали по стенам шатра, огонь факелов беспокойно трепетал, весь лагерь был на ногах.
Явился главнокомандующий армией вместе со своим советником, собрались священники. Пока я от имени брата (еще бы, разве они станут разговаривать с женщиной?!) рассказывала о случившемся с отцом, Зульфикар и колдун погрузили Джамиля в волшебный сон, замедлив биение его сердца, чтобы кровь шла не так быстро и чтобы у меня было время найти этого вампира и убить.

А еще в ладони брата был зажат кожаный мешочек с непонятным порошком - видимо, он сорвал его с одежды вампира во время поединка. Колдун забрал его для исследований.

На следующий день Акра была взята.

Армия отправилась по пятам храмовников, что унесли святыню (которая, кстати, могла бы излечить моего брата и вернуть ему жизненную силу). Следы привели нас к городку Илира.

Мне было отпущено четыре ночи и три дня.

Время посыпалось горстью песка, данного мне скупой рукой...

Продолжение.
Ночь.

Мусульманская армия почти разбита, командования нет, жалкие остатки войска расположились под Илирой. Но разве признаются они себе в том? Нет, мы по-прежнему сильны и идем вперед.
Египетское воинство, проворное и опасное, как змея. Но разве признаются они, что их покой защищают наемники из Акры - сицилийские норманны.
Персидское воинство, по-прежнему сильное и твердое, как поступь тигра. Но что они есть без своего хана Джафара?

Говорят, что королева Иерусалимская, та самая, что бежала из Акры, погибла в дороге. Не довелось мне взглянуть в глаза самозванке, какая жалость.

Я не умею играть в эти мужские игры. Не умею и не хочу строить великие стратегические планы. Я хочу обратно в солнечный Египет из этой мрачной дождливой земли, насквозь пропитанной духами и нечистью. Мне никогда не увидеть в своих людях лишь оружие, средство для достижения победы, и вот я уже сижу с ними у костра и слушаю истории.

Обвиненный по подозрению в краже, еще один, еще, девушка - наемный убийца, ученики колдуна, некромант, звездочет (ах, Зульфикар, это ты!) - вот люди, что не пали под стенами, не сгинули во мраке. Те, кто умеют остаться в живых и выполнить поручение. Я раз за разом повторяю имена: Осама, Хесса, Хелек, Фахад, Иса, Джамал (не путать с Джамилем!!!), Васима... Я рассказываю им о священной войне, которую нам нужно продолжать, а сама думаю о брате, чье время неумолимо уходит, о неверных, что заслуживают смерти, о магистре монахов-воинов. Они делают вид, что мне верят. Кто знает, о чем они думают при этом? Сколько среди них правоверных? Сколько среди них мусульман? Кто я такая, чтобы отправлять их на священную войну? Женщина, одевшая мужскую одежду, которую называют "принц Джамиль", даже не скрывая вопросительной интонации. Аллах милостивый, прости меня и не дай сойти с ума.

- Я видел ее! Видел!! - восторженно шепчет мне Зульфикар. - Наша маленькая Эмилия там, в городе.
Оххх...
- Займись поиском возможных и невозможных путей входа-выхода из города.

А мне пора на военный совет с ханом Джафаром. Идем, как договорились - два воина, два советника. Со мной - Осама, Зульфикар, Джамал и Иса. Мгла опускается на землю, из руин эхом - нечеловеческие крики. Какая нелегкая занесла меня сюда?.. Но брат, брат мой... Я задушу тебя собственными руками, если мне удастся тебя спасти!!!

Пытаюсь вникнуть в речи хана. Он предлагает воевать наемниками, своими людьми рисковать лишь в крайнем случае. А мне не чем возразить, тем более, что в стратегии я не сильна. Киваю головой, стараюсь время от времени принимать умный вид. Интересно, все военные советы таковы?.. Впрочем, дальше становится интереснее, хан начинает рассуждать о добыче из еще не захваченного города. Сердце подпрыгивает к самому горлу...

- А в качестве законной добычи я хотел бы взять женщину, королеву Иерусалима...

ОГО!!!
Он смотрит на меня так, как будто знает все и о ней, и о нас. Или, быть может, у страха глаза велики?.. Продолжаю делать вид, будто слова его меня не удивляют.

- Ну, хорошо, хан, скажи, видел ли ты ее хоть раз?
- А зачем мне ее видеть? Я хочу взять ее в жены и стать законным правителем этих земель.
- Ах, хан, не слишком ли много ты желаешь?
- Ты можешь взять из города все, что пожелаешь. Кроме этой женщины, разумеется. Подумай. Посмотри на свое войско и сравни его с моим. Сколько у тебя воинов?..

И что делать? Что мне теперь делать?? Он не может знать про Эмилию. Но он не может не знать про то, что та королева погибла. В любом случае ее нужно предупредить.
Прости меня, Аллах, и не дай сойти с ума.

- У меня достаточно воинов и сильные наемники. Что если я тоже буду претендовать на эту женщину?
- Зачем тебе? Быть может, ты хочешь решить вопрос в поединке?

Свита хана смеется. Еще бы. Хан на две головы выше меня и в пять раз толще.
Я смотрю в ответ предельно честным взглядом и усмехаюсь, как можно нахальнее.

- Что ж, можно и в поединке.
- Ты и я?
- Ты и я.
"И моя гвардия, - думаю я. - Впрочем, даже с гвардией еще не известно, кто победит"

Хан что-то думает, решает...

- Значит, победителю достанется женщина, Египет и Кузистан. А проигравшему... Мы забыли о великой святыне, которую христиане называют Грааль. Проигравшему достанется город и Грааль. Согласен?

Грааль... Брат мой... Аллах милостивый, не дай мне сойти с ума.

- Хан, Египет пока еще принадлежит не мне, а моему дяде. Я лишь эмир Синая. Да и Кузистан ныне не твой.
- Но ты все же продолжаешь настаивать на поединке... Подумай, принц. Женщина или Грааль?

Женщина. Или Грааль? Любимая женщина моего брата. Или Грааль? Если не будет Грааля, моему брату уже не понадобится ничего. Даже любимая женщина.

- Что ж, Грааль мне нужен больше.
- Я знал, что мы сумеем договориться.
- Завтра мы выступаем...
- С утра, я думаю. Или к полудню...
- После полуденного намаза...
- Да. Встречаемся у стен...
- Как жаль, что нам их не перелететь...

Хан изменяется в лице.

- Думаю, нам это и не понадобится.

Едва уловимым движением руки он отсылает прочь свою свиту. Что-то будет... Своих я тоже отправляю за ними.
Хан садится ближе, шепчет:

- Ты знаешь, как меня зовут?
- ?
- В пустыне меня прозывают Песчаным Дивом. Не зря прозывают. Я сегодня встречаюсь со своей родней в полночь на черном острове. Возможно, они нам помогут. Приходи. Если не боишься.
- А где это?
- Знаешь, где мой лагерь?
- Не-а...
- Гм... Это прямо по дороге, далеко, не сворачивая. Иди на свет костров. В полночь я жду тебя. Придешь?
- Приду.

Дивы. Родственники. Угу.
Аллах милостивый...
А я уже ничего не боюсь!!!
Даже того, что перед моими глазами страшным предзнаменованием яркая молния рассекает чистое черное небо...

Возвращаюсь в лагерь. Чьи-то заботливые руки протягивают мне горячую еду, пара десятков глаз вопросительно ждут итогов переговоров.

- Выступаем завтра, после полуденного намаза. Штурмовать будут наемники. Мы в бой не лезем.
- Принц, вы позволите нам до штурма немного обстрелять крепость?
- При условии, что потери будут минимальны.

Зульфикар подходит ко мне, глаза его горят.

- Я нашел способ передать письмо. Напиши Эмилии, и скоро оно будет у нее в руках!
- Надо предупредить. Надо ей сказать. Он не человек. Он - див. Он может знать всё. Что может его привести к ней? Знак? Наверное, знак! Зачем она его не потеряла в младенчестве?.. Аллах милостивый... прости меня...

Пишу письмо. Подписываюсь "Джамиля". Она тоже должна знать правду. Зульфикар твердит, что, возможно, они сумеют забрать Эмилию уже этой ночью.

На оставшейся бумаге пишу еще несколько писем. Они адресованы правоверным, что живут в городе с призывом поддержать священную войну внутри города. Стараюсь не думать о дивах и их отношении к войне за Аллаха. Зульфикар держит в руках свечу, ее воск капает на бумагу и мои руки. Пишу по-франкски. Слова ложатся аккуратно и складно, как будто я сама верю в это. Подписываюсь "принц Джамиль". Письма разбросает по городу Васенька со своего ковра-самолета.

Время идет, полночь близка. Осама вызывается сопровождать меня до стоянки хана. Идем неслышно, не видно, нас никто не замечает, нас нет, тишина... Шорох песка, звезды. Как будто те же, но другие. Где ты, мой солнечный Египет?
Мы стоим на распутье между лагерем хана и тропинкой к черному острову. Кто назвал его островом? Это глубокая котловина в барханах, с дном черным, словно адская пропасть, которую не засыпает песок, в которой не растет трава...
Тени проходят мимо нас, словно не замечая. Один из силуэтов напоминает хана Джафара, но он тоже идет мимо. Я окликаю его, хочу пойти следом. Но сейчас он оборачивается и говорит:<

- Не ходи. Не надо.

Пожимаю плечами и остаюсь наверху. Наедине со звездами.
Осама, что способен раствориться и скрыться везде, подбирается ближе в надежде что-то разобрать из того, что происходит внизу.
Мысли текут медленной, но неумолимой рекой. Если я не вернусь отсюда, египтяне знают, что делать. Им достаточно будет обвинить в моей гибели персов и договориться с городом. Они оживят Джамиля и дальше могут действовать по своему усмотрению. Если же я вернусь... Чем грозит мне встреча с дивами? Пока что мы действуем за одну цель до тех пор, пока стоит город. А что потом? Ведь мы шли на священную войну за Аллаха, а теперь я нахожусь между двух огней. Нечистью с одной стороны и христианами с другой. Что страшней - потерять душу или потерять милость Аллаха? Или же потерять все, что дорого? Впрочем, впрочем... Не зря, наверное, говорят, что женщина - лживое создание, что у нее нет бессмертной души. Не зря, если жизнь моего брата мне дороже, чем священные войны и окружающая нечисть, с которой я готова договориться ради его спасения. Ну и пусть.

Я вижу, как внизу в кромешной темноте перемещаются тени. Дивы договариваются. О чем?
Хан говорил о том, что у него есть инженеры, которые построят осадные орудия, его войско огромно и город обречен. Но что помешает ему после взятия крепости забрать все, что ему захочется, не взирая на свои обещания? Что для него клятва перед Аллахом?
И зачем ему нужна королева Иерусалимская? Как он ее разгадает? Знает ли он, что та, кто называла себя Королевой, погибла в песках? Может, его люди погубили ее? Тогда как он разгадает в нищенке истиную Королеву?
Тут меня осенило - знак! Тот самый знак, который разгадал Зульфикар всем нам на погибель, наверняка он обладает и иными свойствами, неизвестными нам. А значит, нужно, чтобы она сняла его с себя или лучше того, отдала кому-то другому. Не думаю, что для Эмилии корона дороже жизни...

Луна сбросила окутавшие ее облака и пролила свой свет на пески. Внизу котловины по-прежнему была непроницаемая мгла.
Тени вновь зашевелились. Хан тяжело поднимался вверх, песок окутывал его ноги, не позволял уйти. Вслед за ним шествовало нечто... По очертаниям оно напоминало невысокого мужчину, на призрачные плечи была накинута безрукавка из шерсти неведомого зверя.
Они снова хотели пройти мимо, но я вскочила на ноги.

- Как здоровье ваших родственников, хан?

Он глядит отсутствующим взглядом.

- Родственники?.. Ах, да... Родственники... Они переживут еще многих, тетушка.
- Тетушка? - удивилась я. - Почему Вы называете меня тетушкой?
- А как же мне еще Вас называть? - усмехнулся хан и отправился в сторону лагеря.
Неизвестное создание осталось рядом. Я различила на его лице некое подобие улыбки.

- Принц? Нет... Принцесса Джамиля. - Произнес он тоном приветствия.

"Хватит уже удивляться-то всему, - подумала я. - Уехала из дома - вот и получай".

- Приветствую Вас. А Вы родственник хана?
- Нет, это он мне родственник.
- А как Вас зовут?
- У меня нет имени.
- Совсем-совсем??
- Хм... В городе меня называют Аланом Геллером.
- Город... Что будет завтра? Чья будет победа?
- Наша...
- Наша или ваша?
- Или ваша...

Тем временем возвращается хан с охраной. Он говорит, что мы должны идти к городу.

- А что сейчас происходит в городе? - продолжаю я разговор с Аланом. - Я чувствую, что там что-то не так. Как будто он сгорает изнутри...
- Сегодня там сожгли ведьму. И ее нерожденное дитя. Две смерти и сильное проклятие. Ночью город лишится многих...

Мы идем мимо барханов, к лесам, окружающим город. Осама неслышным ветром следует за нами. Я знаю это.

Алан рассказывает о городе, в его словах то ли горечь, то ли надежда - не разобрать. Знать бы мне тогда, что сожженную ведьму звали Мария Геллер, быть может, многое было бы ясно. Или же наоборот?

Мы подходим к стенам крепости. Алан Геллер покидает нас и исчезает за воротами. Луна скрывается за облаками и на город опускается тьма.

Где-то рядом появляется Осама, шепчет, что пора уходить. И мы тоже скрываемся во мгле.

Будь я одна - мне никогда не найти своего лагеря. Тенты и палатки, так похожие на песчаные холмы, ни единого звука. Мы сменяем часовых и ложимся под тентом. Ноги уже не ходят. Нужно дождаться Эмилию, и всех остальных, кто ушел в город.

Звезды перемещаются в небе. Уже скоро время назначенной встречи. Мы будим Зульфикара, Осама считает, что наступило время для диверсий и уходит с Фахадом, прихватив с собой лопаты.

Из ночной темноты появляются фигуры - это возвращается Васенька. И Эмилия.
Мы долго не можем разнять объятий. На моем месте должен был быть Джамиль... А она вытянулась, похудела. На ее плечах плащ, скрывающий неприглядное рванье...

- Джа... Джамиля?
- Да, я. Мне многое надо рассказать тебе.
- И мне тоже...

Уже светает, когда мы заканчиваем свои истории, повествующие о боли и потерях. Зульфикар печально качает головой.
Я рассказываю ей и о хане персов, о его нечеловеческой сути, об опасности, которую таит ее знак. Она обещает отдать его кому-нибудь еще.

Эмилия говорит, что знает того вампира, что по описанию похож на губителя брата. Нужно лишь время, чтобы убить его. С Граалем тяжелее, его непрерывно охраняют.

Тем временем возвратились Осама и Фахад. Земля под стенами оказалась слишком тверда, но зато они закопали часть рва у ворот. Они бы закопали его весь, но Аллах им явил знамение о том, что и этого достаточно.
Я посмотрела в сине-серое небо. Значит Аллах все еще не оставил нас, если посылает свои знамения. Знать бы только тот путь, по которому надо идти и не оступиться...

Мои воины полны желания совершать подвиги. Пока ночь не отступила - это их время. Я рассказываю им о вампире, которого следует убить. Джамал вызывается добровольцем. Он не любит вампиров. Васенька предлагает в случае неудачи устроить обряд, способный уничтожить вампира наверняка, но для этого ей нужен столб, на котором сожгли ведьму. Украсть столб из города? Мои воины только о том и мечтают - заняться привычным делом.

Я спешно прощаюсь с Эмилией, чтобы они успели попасть в город до рассвета. Она спрашивает:

- Быть может, есть способ не разрушать город? Или вы перейдете на нашу сторону?
- Как? Это... священная война. Как я могу перейти на сторону христиан? Разве что город признает меня законным правителем. - я рассмеялась тем же смехом, которым обычно смеется мой брат, говоря о том, что завоюет весь мир.
- А ты им предложи, - говорит Эмилия. С сизого неба падает последняя звезда, заставляя меня поверить, что возможно все.

Маленький отряд уходит, и я засыпаю. Проваливаясь в сладкий сон, я слышу шуршание по песку, сдавленные ругательства, кряхтение... "Ставь его сюда... Потом вкопаем...". Я улыбаюсь. У нас все получится. А как же иначе?..

День.

Кто-то бежал, кто-то летел, стены поднимались до небес, и алые блики сверкали в небесах. Я проснулась, когда встревоженные голоса известили о том, что Джамал попал в плен. Однако те, кто знал его близко, радостно усмехались и говорили, что теперь город не спасет ничего.

Те, кому не спалось утром, захватили рудник, что находился неподалеку от города. Там оказалось немного драгоценных камней. Что тут скажешь - профессионалы. Добытчики ссыпали камни ко мне в казну и попросились отправиться к стенам города, проверить оборону города. Теперь они выходили достаточно часто, не давая защитникам успокоиться. Лагерь был пуст, когда ко мне явился главарь наемников.

Он хотел денег, говорил, что отец обещал ему 80 золотых. Интересно, с чего он взял, что эти деньги у меня есть. Я приняла усталый вид, чтобы скрыть тень сомнения, наморщила лоб, чтобы сделать вид, что обдумываю его слова. На самом деле я не знала, что ответить.

- Наемникам обычно платят по результату их службы. Город еще не взят, как я могу вам заплатить за то, чего нет?
- Но моим солдатам нужно что-то есть. Нам нужны гарантии, что нас не оставят положенной без награды. Полагаю, что и вам нужны гарантии нашей лояльности.

Невесть откуда взявшийся Зульфикар шепнул на ухо:
- Предложи им 30 процентов от суммы.

- Думаю, что 30 процентов от обещанной суммы будет достаточной платой за доверие друг другу?
- Сколько это? 25 монет? Отлично! Остальное...
- Остальное будет после того, как город будет взят.
- Благодарю вас.
- Благодарю вас.

Наемник ушел. Я же стала думать о том, где взять денег. Хан персов был нам должен, но я не могла представить себе, как стану требовать с него денег. И не то что бы я боялась, но как мне было оправдать себя в глазах остальных? Ходить следом и ждать, когда же нам кинут эти деньги, словно подачку? О, Аллах Милостивый, не дай мне сойти с ума...

Наступило время идти на битву. Я одела доспехи брата, взяла его оружие. Принц египетский со своим войском. Невелики мои солдаты, да разве в ширине плеч измеряется доблесть? Мне все думалось, что говорили в городе, когда исчез столб с площади. Как там наш Джамал, жив ли еще?

Персы и их наемники подкатили к городу, словно внезапный прилив. Их было много, очень много, мы терялись в их числе. Впрочем, у наших наемников доспехи и оружие были заметно лучше.

Начался штурм.
Не люблю штурмы. Всегда хочется все бросить и уйти - такое ощущение, что смотришь плохо поставленный спектакль. Другие же с упоением наслаждаются зрелищем. Кто-то считает войну игрой, имея власть делать ходы и переставлять фигуры. Они уважают своих высокопоставленных врагов, как достойных соперников на другой стороне поля. Мне же не было здесь места. Принц Джамиль не был ни фигурой, ни игроком, оттого-то мне и хотелось провалиться под землю и оказаться где угодно, только не здесь.

Рядом маячил Зульфикар со свернутым ковром-самолетом в руках.

- Зульфикар, а Зульфикар, неужели оно и вправду летает?
- Конечно. Как, по-твоему, ночью мы перебирались в город и обратно?
- А сейчас? Он может перебросить нас через стены?
- Может. Зачем только?

Тянуло на подвиги...

- Принцу Джамилю не хватает гарема. Почему бы нам не прихватить из города несколько святых женщин?

Зульфикару, похоже, тоже не хватало гарема. Он даже не стал отговаривать меня от безумных идей.
Уверенно и четко, словно уже пройденными путями, мы очутились за стенами монастыря, где обитали святые женщины. Во дворе не было ни души, только ветер гонял песок по площади, из трапезной доносились аппетитные запахи. И действительно, все, кто не помогал на стенах, сейчас готовили обед для защитников города.
При нашем появлении все разговоры утихли.

- Приветствую вас, святые женщины. Я - принц Джамиль, а это - мой духовный наставник Зульфикар. Мы приглашаем вас посетить наш чудесный лагерь...

Я знала, что несу полную чушь, да еще таким корявым языком. Мой брат говорил бы куда как галантнее и очаровательнее. Однако женщины переглянулись и смущенно заулыбались.
Где-то вдалеке шумела битва, кричали раненые, а здесь, в трапезной юные монахини скромно глядели в земляной пол летней кухни и тихонько хихикали. Лишь одна девушка в белом одеянии глядела на нас ясными глазами, и я поняла, что это сигнал к действию.

- Вот и нашлась одна гостья, - сказала я, увлекая девушку за талию. - До встречи!

Мы тихонько улизнули за дверь. Уже убегая, я заметила крем глаза фигуру в оборванной одежде. Глаза сверкали от возмущения. "Эмилия!" -пронеслось в голове. Но возвращаться за ней не было времени - еще секунда и они вспомнят, что нужно позвать стражу. Но покуда вокруг было тихо.
Во дворе мы столкнулись с женщиной, чей вид говорил о том, что она главная среди монахинь. Она окинула нас суровым взглядом и уже открыла было рот, чтобы закричать, но Зульфикар схватил ее за руку, и мы побежали дальше.
Потом - безумный перелет через стены и обратно в лагерь. Если вы спросите, зачем мне был нужен этот безумный поступок, я вряд ли сумею ответить. Но я уверена, что мой брат поступил бы точно также. Однако нужно было что-то делать с этими женщинами, дабы не портить репутацию принца Джамиля.
Положение спасла Васенька, что узнала свою сестру в юной послушнице. Она укоризненно посмотрела на меня и увела девицу за собой. Мне же осталась женщина с обликом святой, но глазами демона. И не ярость сияла в этих глазах, не ненависть. Непокорность и черный огонь были в ней. За внешним спокойствием бушевали страсти и противоречия. Многое я отдала бы, чтоб узнать, что было тогда у нее на уме.

Но и здесь не кончились сюрпризы, ибо женщина рассказала, что была ученицей нашего старого колдуна. Она видела его вчера ночью и страсть к магии пробудилась в ней сызнова. Поутру она убила священника, который начал подозревать в ней ведьму и теперь она готова начать переговоры, либо помочь нам проникнуть в город.

Вспомнив слова Эмилии, я состроила самую наглую рожу и заявила, что если город признает меня своим владыкой, мои люди даже не станут его грабить. Женщина с глазами демона задумалась, но она знает, что такое возможно. Она знает темные закоулки души каждого, от кого зависит это решение.

А я? Что я делаю снова? Что сделал со мной ты, мой брат?

Уверенность падает с меня, как покрывало с лица невесты.
- Нет, - говорю я. - Мне не нужно города и его богатств, власти и победы в священной войне. Единственное, что мне нужно - это Грааль... Ненадолго. На один глоток. И Магистр...

Женщина с глазами демона удивленно изгибает брови.

- Моя сестра... Она смертельно больна. Ее укусил вампир, которого нет уже в живых, но чтобы исцелить ее, нужен глоток из священной чаши, которую вы называете Граалем. Срок, отведенный нам, истекает через полтора дня...
Я знаю, что Магистр доверяет вам, со мной он разговаривать не станет, да и я с ним тоже, но...

Женщина кивает головой. Теперь она может бродить по коридорам и моей души тоже. Огонь пылает в ее глазах, похоже, она знает, что делать.

___

Песок, кругом песок. И ничего, кроме песка. Песок был до нас и будет много после. Все попытки изменить мир, себя, других закончатся в этом песке. И не останется никакого воспоминания о бесполезных стараниях. Аллах все видит, но нам не дотянуться до его высот. А потому мы все смешаемся с песком и утонем в забвении...

Я пересыпаю его из ладони в ладонь и грущу о тщетности сущего. Пустынный ветер треплет красивые белые одежды принца, глаза пытаются углядеть за горизонт. Должно быть, со стороны это очень красивая картина. Но те, кто бегут со стороны города не видят ее...

- Эмилия?!
- Ах, Джамиль! Катрин... Девушка из наших... Сейчас в тюрьме... Ее нужно спасти!

Эмилия очаровательно запыхалась с дороги. Мне захотелось стряхнуть пылинки с ее лица, взять на руки, увезти в солнечный Египет... Что ты сделал со мною, брат?!!
На ее голос откуда-то из-за руин, песка, тентов выбрался весь отряд. Да ты не смотри, что негусто, милая, ведь для нас нет ничего невозможного.

- Работаем неспешно и аккуратно. Первая группа идет к стенам и вальяжным обстрелом отвлекает все вооруженное население города. Вторая группа - Зульфикар и девушки - поникают в город и, пользуясь эффектом неожиданности, освобождают прекрасную Катрин. Вперед!

Я не знаю, зачем на трех египтян, вооруженных луками, сбегается посмотреть половина города. Дальше идет обычная перебранка с защитниками, Магистр зачем-то целится в меня, арбалетчик широко улыбается, еле различимые взглядом тени перелетают стены на другом конце города. События идут без моего участия, словно со стороны я вижу, как прицеливаюсь в Магистра, выпускаю пару стрел. Вижу его взгляд, он узнал меня, давно уже узнал... Я вижу, как переворачивается очередная страница Книги Судеб. По ней бежит маленький отряд из египетских девушек, одного мудреца, одного колдуна и одного вора. И я командую отступление.

Безумные планы дают немыслимые результаты. Историю об этом походе лучше расскажут очевидцы - Зульфикар или Хелек. Второй отряд правдами и неправдами пробился в тюрьму, но девушка Катрин не захотела уходить с ними, осталась под защитой епископа Бернара. Что ж, теперь ее судьбы не в наших руках. Зато им удалось спасти из госпитальерской тюрьмы колдуна и вора Джамала.

Радость не покидала их лиц, глаза сияли, лагерь наполнял веселый гомон. А я уже валилась с ног, все чаще и чаще наблюдая события как будто чужими глазами. Аллах милостивый, не дай мне сойти с ума. Этим вечером, перед закатом будет еще один штурм, а до того мне нужно узнать судьбу переговоров и Грааля.
Вот и Васенька идет вместе со своей сестрой. Васенька передает мне серебряную чашу:

- Это фальшивый Грааль. Но пусть побудет у тебя.

Ее сестра, белая дева Кристабель, говорит, что мать-настоятельница не пускает ее в город до конца переговоров. Воистину, пытлив и изворотлив ум женщины с глазами демона.

Мои ноги сами ведут меня к белой стене Илиры. Там, высоко, две фигуры - Магистр и настоятельница монастыря. Женщина удаляется. Нам есть, что сказать друг другу, но с чего начать?

- Верните девушку, - кричит Магистр. - Мать-настоятельница говорила, что вы обещали ее вернуть, если мы начнем переговоры.
- Она будет свободна, как только мы о чем-нибудь договоримся.
- Чего ты хочешь?
- Я хочу многого, но ты в силах дать мне три вещи. Первое - это город. Вы признаете меня своим владыкой, и мое войско перейдет на вашу сторону. Я буду беречь и защищать Илиру, жители не будут преследоваться за свое вероисповедание, все святыни будут сохранены.
Второе - Грааль. Он нужен мне. На время. Я обещаю, что верну его.
И третье... Ты убил моего отца. Обманом, магией...
- Нет! Это была случайность!
- Это было на моих глазах! Я... Я видел!
- Мы когда-то сражались вместе с твоим отцом на одной стороне против варваров. Я не желал его смерти...

Разговор прервал шум от ворот, там, похоже, собирались персы.

- Договорим после.

И вот он ушел. Высокий, холодный, надменный. Светлый, как и его вера. Враг, посеявший в моей душе сомнения. Хотя, куда уж больше... Интересно, он когда-нибудь улыбается?
А за спиной - шорох песка, ветер, потом небо и темнота.

Я очнулась в барханах, недалеко от города. Два воина из персов рассматривали мою саблю и сетовали на пустоту карманов. Голова, и без того несчастная, болела страшно. Тело не желало принимать вертикального положения и просилось спать. Один из воинов обернулся.

- Ну что же вы, принц, один под стенами бродите. С врагом разговариваете... Мы за вами давно наблюдаем. Уж не собираетесь ли вы нас бросить?
- Не вижу, отчего бы мне не побродить под стенами нашего города...
- Вах, дорогой. Совсем нас за дураков считаешь? А то мы не знаем, что вы постоянно сюда шастаете. И колдуны ваши тоже. Не хочет принц с нами честно разговаривать. А может, это не принц, а принцесса? А?

Персы загоготали, бедная голова заболела сильнее. Разговаривать не хотелось страшно, язык не желал поворачиваться. Однако эту шваль надо было поставить на место.

- Во-первых, меня сейчас хватятся в лагере. Возможно, моих воинов не так много, как ваших, но они двигаются в песках неслышно и быстро, как ветер. Они способны найти и забрать все, что угодно. Во-вторых, разговаривать я буду только с вашим ханом, ибо делиться своими планами ни с кем, кроме него, не намерен. А в-третьих, мы с вами - правоверные, мы едины перед Аллахом. Как я могу войти в сговор с неверными и предать своих братьев?!

Два перса переглянулись.
- Ну что, к хану идем?
- К хану идем.
И мы пошли к хану. Но по дороге повстречали еще одного перса. И одеждой побогаче, и чином повыше, потому как вытянулись перед ним в струнку мои конвоиры и докладывать стали, что мол, захватили принца египетского, что под стенами города вел переговоры с врагом. Глаза главного по мере рассказа становились все круглее и круглее, а под конец он не выдержал и закричал. Освободить, мол, немедленно! Отпустить, мол, сейчас же! И извиняться до конца жизни своей, за длину которой он теперь совершенно не ручается. Да сам тоже извиняется, извиняется, чуть ли не пылинки стряхивает... Я уж думаю, не дурацкий ли это сон. Или Аллах все-таки дал мне сойти с ума. Хорошо хоть удалось принять важный и напыщенный вид.

Признаюсь, в лагере никто и не думал обо мне побеспокоиться. Все почему-то были уверены, что принц Джамиль сам может выпутаться из любой передряги. Я махнула рукой и сказала, что пора собираться к вечернему штурму. А ведь надо было бы направить гонца к хану персов с гневным письмом, или, что лучше, самой до него добраться, но не хотелось уже ничего. Только упасть и уснуть, забыв обо всех.

Вот и воины в сборе. Готовы к бою. Но на сей раз никто не будет стрелять.
Я стою, прислонившись к пальме, рядом крутится Зульфикар. Осама беспокойно переступает с ноги на ногу, порывается помочь защитникам города. Но рано.

Войско уходит ни с чем, а я снова спешу на неоконченные переговоры. Лицо магистра в копоти и пыли. Он говорит, что не может один решать судьбу города, но если так решат градоначальники, комендант крепости и епископ, то ему останется только подчиниться.
Да все знают, что командует городом Магистр и без его слова никуда. А женщина с глазами демона шепчет, что те люди уже согласны, осталось лишь собрать их всех вместе.
Я вижу сомнения Магистра, читаю их на лице, словно Книгу Судеб. Нужно что-то веское. Например, королева Иерусалима.
- Согласитесь ли вы подчиниться королеве Иерусалимской? Признаете своей правительницей?
- Королева Иерусалимская мертва.
- Настоящая королева, у которой есть знак, жива. И она - моя невеста.

Да, я согласна, что это звучит более, чем странно. Да-да, она жива и я представлю ее под ваши светлые очи. Ну, подумаешь, что я сошла с ума, ведь остается еще мой брат. Что он сделал со мной, мой брат?

- Хорошо. А зачем тебе Грааль?
- Он мне нужен. Чтобы исцелить одного человека... Мою сестру-близнеца. Ее укусил вампир, и нужна священная сила, чтобы вернуть ее к жизни. В твоих силах ее спасти.
- Я не могу тебе его отдать.
- Но ты спасешь ее?
- Доставь ее в город. И верни фальшивую чашу.
Я протягиваю фальшивый Грааль. Мне он не нужен.
- Что ж. С наступлением темноты жди нас в городе. И не забудь про третье.

Я опустилась в забытье раньше, чем добралась до лагеря.

Ночь.

Мне снилось, как долго я падала в черную бездну, как неслась по небу верхом на своем скакуне, как алые волны Красного моря носили меня по своим просторам. Все время забытья я не могла остановиться ни на миг. Но и пробуждение не принесло покоя.

В лагере горели костры, в небе сияли звезды. Чужие женщины находились здесь. Кто-то потянул меня за одежду, увлекая за палатки. Это Зульфикар хотел сообщить мне, что Эмилия пришла сюда, но не хочет, чтобы ее видела женщина, что пришла из города. Он запутанно рассказывал, что тот знак королей Иерусалимских, который Эмилия выбросила, через много рук попал к той горожанке, и теперь наш мудрец ласковыми и пугающими речами пытается забрать амулет.

Чьи-то заботливые руки протянули мне горячий напиток из сухих фруктов нашей далекой родины. Оставались сутки, чтобы окончить свою главу в Книге. Каким будет конец? Счастливым или горьким? Не время медлить, Эмилия. Нас ждут в городе. Зульфикар сделает то, что должно.

Воины помогли донести недвижное тело брата, одетого в женскую одежду. Как бледны и тонки его руки, какими острыми стали черты лица. Мой смелый и отчаянный брат, я верю, что ты вернешься. Или я уйду вслед за тобой, потому что наши судьбы неразделимы.

И вот мы внутри города, но там никто не спит. Жители в страхе ютятся у костров, собираются на площадях, в домах горит свет и в каждом их движении читается страх и ужас. Страх перед штурмующей армией ничто перед кошмаром, который приходит к горожанам ночью.
Я не боюсь христианской нечисти, и мои люди не боятся. Они уже успели раствориться здесь, у обретенных родственников, друзей. Я видела, как Илира манит их долгожданным кровом, становится домом для бродяг. А значит, быть по сему.

В христианском храме я вижу женщину, что помогала нам. Но ее глаза перестали быть глазами демона, свет ее души похож на свет Магистра, в движениях - смирение и покаяние. Вместе с Зульфикаром они рассказывают, что каждый, кто властен над судьбами города, согласен на наши условия. Бургомистр устал от забот, граф Илирский инкогнито уезжает, оставив все на имя королевы Иерусалима, епископ также отходит от мирских дел, заботясь лишь о делах духовных. Магистр же... Магистр принесет присягу королеве Иерусалимской, отдавая ей светскую власть.

Мне хотелось бы собрать всех вместе, чтобы услышать самой эти слова, но где найдешь их теперь ночью в испуганном городе? Магистр на стенах, он передал, что встретится с нами, но позже, позже...

Внезапно в городе наступает тишина. А потом нечеловеческие крики, стоны, вой. Звуки, что мы слышали под Акрой и что доносились порой от Илиры по ночам. Потом - визг и крики горожан, люди мечутся, вслед за ними тени. Я отступаю в глубь храма, увлекая за собой Эмилию, и сажусь в нише.

- Отсюда нам видно все. Но никто не увидит нас.
- Почему? Сейчас здесь будет много людей, нас найдут.
- Нет. Вот увидишь. Когда будет страшно, повторяй про себя: "Меня здесь нет". И как только ты сама поверишь в это, станешь невидима для чужого взгляда.

Храм наполняют горожане в надежде укрыться от нечисти, которая лезет из всех щелей. Говорили, это страшное проклятие, которое наложила на город сожженная ведьма. Каждую ночь на улицах находили мертвых людей, каждый день защитники погибали на стенах. Сегодня предрекали появление Госпожи, которой повинуется вся нечистая сила. Я не хочу знать, кто она. Наши судьбы с ней не пересекутся.

Люди бегают по храму, нечисть забралась и сюда, несколько раз о нас чуть не споткнулись. Эмилия замирает каждый раз в страхе, я слышу, как бьется ее сердце, а глаза блестят от волнения. Наверное, будь рядом Джамиль, она бы не боялась ничего на свете...

- Эмилия... - говорю я. - Нам нужно пожениться сейчас. Ночь еще так длинна. Кто знает, что принесет утро.

Кто-то прислоняется к стене рядом с нами и прикидывается невидимым. В темноте я чувствую, как он улыбается. Странное дело, я очень близко ощущаю всех, с кем связана моя судьба сейчас. Мне не нужно видеть, я знаю, что рядом Зульфикар.

- Напомни мне, о, мудрец, что нужно сделать, чтобы двое влюбленных соединились в браке?
- Ах, это вы! Я-то ноги сбил, чтоб вас найти... Чему вас учили, принцесса? Нужно, чтобы они назвали друг друга мужем и женой в присутствии хотя бы двух правоверных. Я тут видел поблизости одного из наших. Сейчас приведу.

- Эмилия, я знаю, ты мечтала о другой свадьбе...
- Я верю, что все еще будет.
- Я, принц Джамиль аль Карим ибн Кудама эмир Синая называю своей женой Эмилию, королеву Иерусалима.
- Я, Эмилия королева Иерусалима называю своим мужем Джамиля, эмира Синая.
- Аллах Акбар!
- Воистину...

Джамиль еще подарит ей весь мир, бросит к ее ногам все сокровища земли. А теперь мы связали друг друга неразрывной нитью до конца своих дней. Осталось сделать последний шаг. К стене.

Магистр сидит наверху, с ним несколько братьев ордена. Говорят, он не спал уже несколько суток. Какие силы позволяют ему держаться?
Я сажусь рядом. Мы очень долго молчим, ведя внутренний неслышный диалог. Судьба плетет, плетет узор, и я вижу, что он почти завершен.

- Так о чем мы договорились?
Я пытаюсь вспомнить все условия и договоренности.
- Вы признаете власть королевы Иерусалимской, моей жены...
- Светскую власть.
- Да, светскую. Наше войско на рассвете вступает в город...
- ...И не причиняет вреда жителям, святыням, реликвиям...
- ...В городе объявляется свобода вероисповедания...
- ...И каждый может покинуть город, когда пожелает.
- Угу.
- Ты знаешь, что идешь на предательство? Против своих единоверцев. Персы вас уничтожат.
- Ты знаешь, что хан персов - Песчаный див? Это наша нечисть. Они - воины несуществующего призрачного государства. Лучше я буду воевать рядом с живыми людьми.
- Значит, договорились.
- Договорились.

- Было еще что-то?..
- Да, Грааль. Моя сестра.
- Сможете поднять ее сюда?

Зульфикар и мои воины поднимают носилки наверх. Магистр долго смотрит на лицо брата, потом на меня, качает головой. Да-да, ты не ошибся, все именно так. Ты один сейчас держишь наши нити, в твоей власти их оборвать. Ты знаешь мою тайну и видишь, зачем этот обман. Только не тяни, или я умру от ожидания.

- Наполните Чашу вином, брат Андрэ.

Ожидание чуда волнительно. После него сердце наполняется радостью. Но что есть само чудо? Как поймать этот миг между "до" и "после"? Чтобы потом сказать "Я видел!". А что видел?..

Джамиль закашлялся и сел. Эмилия уже обнимала его, говорила ласковые слова. Я хотела заплакать, но не смогла. Лишь крепко сжала его руки. Потом Эмилия увела своего принца, а я не в силах была подняться. Так и сидели мы на стене с Магистром и святыми братьями, глядя в черное-черное небо и на город, где затихали крики, и гасли костры.

Вновь появились из темноты знакомые лица. Зульфикар помог мне добраться до шатра, где были мой брат и Эмилия. Нам предстояло рассказать Джамилю все, что он проспал.
И долго еще доносились из шатра страшные ругательства на египетском языке на два удивительно похожих голоса, а когда они, наконец, притихли, вступил третий голос, властный и настойчивый. Голос королевы Иерусалимской, полноправной правительницы Илиры.

На рассвете египетский корпус покинул развалины старой крепости и переместился в город.

Быть может, здесь и стоит закончить свое повествование, ибо свершилось все, что было предначертано. Здесь закончилась сказка, которую можно передать своим потомкам. Дальнейшая история не так красива и стройна, но если ты хочешь слышать и ее тоже, да будет так.

День.

Я спала. То просыпаясь, то исчезая в забытьи. Я сделала все, что должно, кроме одного. Смерть отца по-прежнему оставалась неотмщенной. Только как я могла убить человека, спасшего жизнь моему брату? Я просила совета у Аллаха, но все мои видения были сумбурны и неясны.

Джамиль тем временем пришел в себя, румянец появился на его лице, Эмилия ни на шаг не отходила от него. Он прогуливался по двору нетвердым шагом, слушал последние новости, знакомился со своим египетским корпусом. Если наши люди и удивлялись чему-то, то вида не подавали.

Нас навестил кто-то из святых братьев, рассказал, что утром приходили персы, требовали выдать им предателей-египтян, а стража только рассмеялась им в лицо и сказала, что здесь нет тех, кого они ищут.

Джамиль позвал всех правоверных и совершил большую молитву на площади, восхваляя и благодаря Аллаха за чудесное исцеление. Молящихся охраняли тамплиеры. А я осталась в доме, продолжая спать. Многое мне предстояло еще решить для себя, потому что не все мои поступки были оправданы законом, не все соответствовали воле Аллаха. Кто знает, что скажет владыка Египта, узнав, что вытворяла женщина, прикрываясь личиной своего брата.

Ведь случилось так, что все города Святой земли теперь принадлежали мусульманам. И только в одном остались тамплиеры и свободная вера. Город со странной судьбой, которому предстояло пережить еще один штурм и третью ночь проклятья.

Что ждет меня сейчас, когда брат обрел счастье со своей женой, получил город, эмират и скоро, возможно, получит весь Египет целиком. Я же, обратившаяся ко лжи, забывшая о том, как должна вести себя правоверная, найду ли теперь покой в своей душе?
И вновь забытье приносит лишь усталость и тревоги.

Брат уже тренируется в фехтовании с воинами ордена, ходит разбираться с госпитальерами, которые зачем-то забрали одеяло из нашего дома. Эмилия, одетая в самое красивое платье, сопровождает его везде. А я все больше убеждаюсь в своем решении.

Ты будешь счастлив, брат мой. Тебя полюбят горожане и жители Святой Земли. Скоро ты получишь письмо, где сообщат о смерти владыки Египта, твоего дяди, который не оставил детей, и ты будешь уже не принцем, а Султаном. Твоя любимая жена будет верной спутницей и хранителем твоего счастья. И ты не откажешь в моей просьбе.

Я хочу уйти на свободу. Мой египетский корпус научил меня дышать легко и мчаться наперегонки с ветром. А потому я останусь с ними. Если они возьмут меня, конечно.

***

При помощи египетских лучников город отбил нападение персов, и их потрепанная армия отступила и растворилась в песках. Великий Крестный ход изгнал прочь всю нечисть, что не давала городу покоя по ночам. Принц Джамиль, получив письмо из Египта, уехал, оставив в Илире наместника при реальной власти Магистра Тамплиеров. Джамиля осталась в городе.