Внимание! Присутствует ненормативная лексика – не потому, что игра была матерная, а потому, что все мы периодически разговаривали матом, что на игре по Сапковскому вполне уместно. ;-)
На параде мы узнали, что игра по «Ведьмаку» готовилась два года. Мне, честно говоря, стало несколько неудобно, потому что наша компания готовилась к игре зна-ачительно меньше. Где-то с весны мы начали между собой поговаривать, что, раз уж ничего заманчивого по Толкину не предвидится, возможно, стоило бы поехать на «Ведьмака» низушками. За две недели до игры мы собрались пожарить шашлычков и за полутора литрами «Каберне» и еще литром чего-то аналогичного, вволю поприкалывавшись и продумав свои семейные связи, решили подать-таки заявку. Мы – это Кира Непочатова (Любка-Дылда, моя младшая сестрица), Ленка Шестакова (Эсме), Глюк (тетя Гортензия), Гален, он же Тай (Олеандр Бибервельт), Кошки (Славка Кузнецова), и я, Кот Камышовый (Вук Шварценвильденвальденбок). За одиннадцать дней до игры Кирка заявку отправила, за четыре дня до отъезда нам ответили, что, типа, ну приезжайте, и мы стали готовиться. Костюмы «слепила из того, что было» – лично у меня короткие штаны уже имелись, а подходящая жилетка нашлась в ближайшем секонде, где можно было одеть целый взвод низушков обоего пола. Ехать мы намеревались торговым фургоном без постоянной базы, но в последний момент проштудировали-таки правила, узнали о преимуществах, которые сулит постройка хутора, и мы решили ехать хутором. (И не прогадали, как выяснилось впоследствии). Закупили нетканку для стен, хавчик, товар для фургона – и вперед, ура! Короче, учитесь, дети, как не надо собираться на игры. Ах, нет: я еще слил на карманный компьютер правила и распечатал предполагаемые курсы валют, предварительно округлив данные из мастерской таблицы до десятых долей. Как оказалось, в результате я разбирался в курсах валют лучше банкира из соседнего торгового города. ;-) По крайней мере, на начало игры – кто ж знал, что они и впрямь будут скакать почище, чем на нью-йоркской бирже! Кстати, в процессе просмотра заявок я узнал, что на этой, как я полагал, скромненькой регионалочке (ну, не читал я ваших форумов!) будет народ аж из Красноярска. Ну ни фига ж себе! В самый последний момент с нами решил ехать еще Паша Кожев.
Как мы заезжали на игру – это отдельная песня. Скажу только, что по сравнению с большинством моих забросок на игры это была сплошная халява. Подумаешь, три с половиной километра с рюкзаком от мастерятника до Каэдвена, да по ровной-то дороге! Кто помнит «кериметр» 96 года, почувствуйте разницу. Пришли, представились мастеру. Он пошел показывать место. Посоветовал встать рядом с Ард-Каррайгом – «А то места тут дикие». Ага, можно подумать, мы сюда ехали, чтоб под чьими-то стенами стоять! Мы себе выбрали аккуратненький соснячок, наполовину обнесенный овражком. Поставили палатки, стали копать кострище – и тут меня прихватило. Тошнило меня на три метра против ветра. И, кстати, на полигоне я ничего не пил и не ел, кроме бутылки пива, принесенной из магазина, и минералки, приехавшей еще из Москвы. Только не говорите, что это я заразу занес: мы на реке стояли предпоследними по течению, и в реку я блевать не ходил.
Наутро мы обнесли себе волчатником изрядный кусок территории до самой реки, а к реке решили сделать калитку (отгородить берег было нельзя, берега были крутые, и нашим спуском пользовались еще две команды – кстати, большое спасибо тем добрым людям, кто развалил сделанные нами мостки). Надо отметить, что пункт об устройстве крепостей в правилах был сформулирован несколько криво, в результате чего можно было сделать вывод, что всякого рода «задние проходы» запрещены (хотя на самом деле запрещены были только подземные ходы). Но калитку мы все равно сделали, Глюк настоял – и не зря! Навесили стены из нетканки, вырыли сортир и помойку. На заднюю калитку нетканки уже не хватило, поэтому затянули ее пестрой тканью, купленной на юбку. Конечно, в результате получалось, что низушки прячутся за бабьими юбками, но нам-то что? Поскольку мы очень боялись воров и грабителей, стали копать сокровищницы. (Кстати, кто-нибудь сталкивался с тем, что его замОк пытались взломать или открыть отмычкой?) Первая «сокровищница» оказалась муравейником. Ее решено было сделать ложной, и я, для отвода глаз, положил туда полдюжины конфет в пакетике. То-то, наверно, муравьи порадовались! Вторую сокровищницу я выкопал такую надежную, что сам не с первого раза отыскивал. Впрочем, она нам совершенно не понадобилась, грабить нас никто не пытался.
Ну, парад, естественно, был как всегда: объявлено в шесть, перенесено на семь, началось в половине девятого. На сей раз (как, впрочем, и всегда ;-) ) причины были сугубо объективные. Подобно тому, как «Апокриф» запомнился говнищами, а ХИ-96 – «кериметром», эта игра останется в памяти народной благодаря мосту. Подвесному мосту через речку Киржач, рассчитанному на то, что по нему раз-два в день проедет рыбак на велосипеде, а никак не на то, что по нему будут туда-сюда хреначиться толпы народу в доспехах либо с трехпудовыми рюкзаками. Поэтому во всех случаях, когда ожидался переход крупных народных масс, на мост по обоим концам вставали по двое мастеров и пропускали за раз по четверо людей налегке или по двое доспешных либо с рюкзаками. Соответственно, сперва мы час стояли в очереди, чтобы перейти на другой берег, где проводился парад, потом три часа – в очереди, чтобы вернуться на свой берег. Вечерело, холодало, идти вброд по пояс не перло совершенно. ;-) Любка-Дылда позднее с наших слов (сама-то она успела проскочить еще до очереди!) нарисовала картинку «Секс на перевале – жыстокие извращения», где люди, эльфы, дриады, ведьмаки и монстры стоят дружным паровозиком, жарко дыша друг другу в затылок. Про сам парад рассказывать особо нечего, увидите на фотографиях и в фангорновском фильме. Кстати, энтица говорила, что эта игра – лучшая, какую она видела за много лет, а она-то видела куда больше моего.
Игра начиналась с утра в восемь. Нам было все пофиг: ворота у нас уже стояли, взять их могла только армия, собрать армию стоило очень дорого, и использовать ее для штурма какого-то паршивого хутора было все равно, что стрелять из пушек по воробьям, поэтому мы не парились. Проснулись в полдесятого: благодать! Тишина! Только Ард-Каррайг вдали строится. Они ворота начали ставить накануне вечером, а поскольку они были крепостью, а не хутором, их ворота не были делом получаса.
А еще с утра понос прохватил Ленку, и прохватил неслабо – она до конца игры опасалась отходить далеко от лагеря. Так что планы ее пошли насмарку – она хотела быть человеком, служанкой ард-каррайгской магички Сандры Глассефиг, чи Главессиг, чи як ее там. Однако к мастерам Ленка не в претензии, mind you. Впрочем, в промежутках между походами в сортир она предавалась творческим порывам. Для начала она расписала нашу нетканку каменной кладкой, а потом поверх этой кладки нарисовала идол Мелителе – почти в натуральную величину, и в оч-чень натуральном виде. Мы стояли у самой дороги, и до этого все проходящие мимо спрашивали у нас, не Ард-Каррайг ли это (видимо, наша нетканка очень уж сильно смахивала на штурмовую стену). Повесили объявления: «Хутор Шварценбок (Малые Козлища)» с нарисованным внизу огнедышащим черным козлом, и две стрелочки по обеим сторонам дороги: «Ард-Каррайг – туда!» Стали заходить и спрашивать, точно ли Ард-Каррайг - туда. А после того, как у нас на стенах появилась матушка Мелителе, все стали принимать нас за храм Мелителе. Диалог:
- Во, блин, порнография!
- Это не порнография, а культ плодородия! – возразил более продвинутый товарищ. На второй день мы решили воспользоваться ситуацией и повесили красивый ящик: «Жертвуйте на украшение святилища». Никто особо не жертвовал, правда. Утром третьего (и последнего) дня пришли жрицы Мелителе и святилище таки освятили. Так у нас появилось единственное на игре официальное святилище Мелителе, кроме собственно храма.
Где-то ближе к обеду мы, хорошенько позавтракав и пару раз искупавшись, решили, что пора бы и поторговать. Собрали свой фургон, тронулись в путь, но дальше Бан-Арда не уехали. Покупать никто ничего не покупал. Народу выдали деньги крупными купюрами (один каэдвенский единорог был довольно крупной суммой, мелочи не было в принципе, а народу раздали пятерки и десятки), и народ как-то явно опасался их тратить: одно дело, когда у тебя пятьсот рублей полтинниками, а другое – если у тебя есть бумажка в пятьсот рублей, И ВСЕ! Про то, что разменять можно в банке, никто как-то не догадался (кстати, банк разменивал деньги и менял их на деньги других государств без платы и без процента! Как они еще не разорились при такой благотворительности? Зато процент по займам мастера рекомендовали 10%, чем явно дали маху. Вообще-то в средние века лихва более трех-пяти процентов считалась грабительской). При этом на выходе с нас пообещали содрать два золотых налогу. Душат, гады, малый бизнес просто на корню! Нет бы брать налог с прибыли! Зато там началась карьера моей сестрицы Любки-Дылды. Но о ней следует поведать отдельно.
Кирка с самого начала решила, что конфетки-бараночки – это как-то пошло, и надо придумать какой-то эксклюзивный товар. И ее осенила блестящая идея: торговать порнографическими картинками! Чего-чего, а рисовать она умеет. Для начала она нарисовала пять порнографических открыток. Лично меня больше всего радует картинка «Ведьмак имеет монстра» (кстати, ко всем, кто купил картинки Любки-Дылды, большая просьба: по возможности отсканить и прислать мне. Я сфотографировал цифровиком все, до чего дотянулся, но это все-таки не совсем то). Поскольку картинки были явно товаром дорогим, она принялась показывать их за деньги в трактире. Тут подошел трактирщик и попросил намалевать вывеску. Обещал один золотой, бесплатный ужин для всех нас, и бесплатный выезд за ворота. Любка намалевала, вывеска была всецело одобрена. Однако стражник у ворот наотрез отказался нас выпускать бесплатно, мотивируя это тем, что трактирщик ему не указ. Подошел трактирщик, и нас таки выпустили, но Любка-Дылда решила отомстить и нарисовала на стражника карикатуру. После этого она придумала рисовать всякого рода веселые картинки, в чем и преуспела чрезвычайно. Нарисовав их штуки четыре, она побежала торговать ими по всем государствам. Различные высокопоставленные и известные особы делали ей заказы – я видел портреты Лютика, Нэннеке и еще кой-кого. Портреты эти Любка иногда сопровождала стихами собственного сочинения, разной степени корявости, но непременно вдохновенными. Мне лично больше всего по душе стишок про Лютика:
Лютик для прекрасной девы
Мечик спереду имеет.
Если сзади хтось хрустит -
Он на жопе носит щит.
Цель у Любки-Дылды была простая и незамысловатая: из простой деревенской низушки сделаться знатной дамой. Надо сказать, что, если Кирка ставит себе такую цель, то обычно ей это удается – удалось и теперь. Даже дважды. Но скольких трудов это стоило! Не помогало даже приворотное зелье, купленное в храме Мелителе за портрет Нэннеке. Ну, подсунула она это зелье в аэдирнском кабаке какому-то бла-ародному рыцарю/менестрелю, а толку? Бедолага так испугался! Принялся отговариваться сперва тем, что у него амулет, не то иммунитет (мы, бедные низушки, этих заморских словей не розумиемо) от любых магических снадобий, потом еще чем-то, а напоследок заявил, что он ваще больной на всю голову, и ни во что такое играть не может. Короче, «во-первых, горшка я не брала, во-вторых, он уже был разбитый, а в-третьих, я его вернула целый!» Кончилось дело тем, что Любка нашла себе в соседнем Бан-Арде престарелого банкира, барона Шаэраведда (то бишь бывших эльфийских земель, а ныне заброшенных пустошей с развалинами), который на ней и женился с условием, что дело после его смерти отойдет не ей, а его племянникам. Так Любка-Дылда сделалась баронессой, и тут же переименовалась в Шиповник Шаэраведда (фу ты-ну ты, ножки гнуты! Как была Любка-Дылда, так Любка-Дылда и осталась!). Отпировав на свадьбе, новоиспеченная баронесса тут же поскакала в Реданию, где ей был обещан личный графский титул за заслуги перед Отечеством: наша красавица ненароком предотвратила заговор. Вольно ж было придворным дамам беседовать о своих заговорщицких делах прямо над головой у низушки, которая сидела и скромно малевала картинку! Недаром было сказано, что не следует недооценивать домработниц.
Короче, игру Любка-Дылда закончила овдовевшей баронессой и графиней за личную доблесть. Плюс она прославилась, кажется, по всему полигону. Единственное, где она не побывала, так это в Нифльгаарде – во всяком случае, дальше Туссента она не хаживала. В Туссенте играли в «Алису в Стране Чудес» – помните, есть у пана Сапека такой рассказик, что-то про «солнечный полдень», - и она впервые осознала, что Страна Чудес – место, в сущности, изрядно жутенькое. Она сочла это за знак судьбы и дальше не пошла. А так побывала везде, даже до Оксенфурта дохаживала, просилась на художественный факультет, но ее не взяли – за неимением такового. Мне кажется, Любка достойно заслужила звание «Низушек года», если не вообще «Нелюдь года». А дальнейшие подробности пусть рассказывает сама.
Мы же тем временем воротились к себе на хутор и принялись готовить обедоужин. Под вечер завернул какой-то воин и задумчиво поинтересовался, сколько времени. Мы сказали, что времени девять, и спросили, в чем дело. Воин объяснил, что через реку по мосту переправляется нифльгаардская армия числом двести человек. Мы пораскинули мозгами и дружно пришли к выводу, что до конца боевого времени (десяти вечера) они не успеют. Бедолаги-нифльгаардцы стояли на ТОМ берегу, в очереди на мост не топтались ни разу, и просто не оценили масштабов бедствия. Так что боевка, помимо экономики, была ограничена еще и тем, что Главный Всеобщий Враг был отделен от прочих команд «трудно преодолимым перевалом». Вброд перейти они тоже не могли: по правилам человек в доспехах, зашедший в реку глубже, чем по пояс, считался утонувшим. Правило это было продиктовано суровой жизненной необходимостью: в речке не всюду было по пояс, попадались ямы и с головой, и тяжелый латник, рухнувший в такую ямку, рисковал попросту не выбраться. Так что нифльгаардская армия трижды штурмовала этот наш перевал, и трижды уходила не солоно хлебавши. Зато когда таки перешла – мало не показалось.
Наутро, когда мы мирно доедали завтрак, мимо нас прогрохотала армия торгового города Бан-Арда, идущая брать штурмом столицу, Ард-Каррайг. Я забыл упомянуть, что накануне неведомые мне разбойники то ли укулуарили, то ли иным способом убили нашего короля, и страна осталась без верховной власти. Низушки переглянулись, перемигнулись, я вспомнил Задорнова: «Фима, скажи Семе, пусть подгонит свою бочку с квасом: они подерутся и все захотят пить!», мы подхватили большой кан с каркаде, заваренным на продажу, запаслись таранкой и сухариками и поскакали следом. Расчет оказался верен: под наши вопли «Господа воины, перед смертью не надышишься, денег в могилу не заберешь, не желаете ли освежиться?» торговля пошла как нельзя бойко. Жаль только, что нельзя было пролезть за стену, а то бы мы и осажденным поднесли освежиться!
После штурма мы слили остатки каркаде в мехи и пошли по другим командам, но там ничего особо примечательного не случилось. Зато нам сообщили, что вечером друиды собирают всех нелюдей в Брокилоне на совет, и, дескать, нас тоже звали. Ну, дело было вечером, делать было нечего… Поперлись мы с тетушкой Гортензией (то есть с Глюком) – почему именно мы, потому что я был старшим из мужчин в роду, а Глюк – старшей из женщин, поскольку наша с Любкой матушка (Кошки) не заехала по пожизненным обстоятельствам. Правда, мы опоздали по не зависящим от нас причинам. Сперва к нам явилась банши. Баншей, очевидно, мастера отбирали по конкурсу на основе прослушивания. Слышали, как орет Анариэль? Так вот, по сравнению с нашей банши Анариэль - все равно, как лесной ручеек по сравнению с горным водопадом. От их визга в лесу, на открытой местности, за двадцать метров уши закладывало. И они вопили так практически не умолкая! Одна из банши пролезла под нашей оградой, аккурат под идолом Мелителе, и завопила: «Сме-е-е-е-ерть!» Хм… Ну, поскольку в правилах не было прописано, как именно следует реагировать на банши, то я подождал, пока звон в ушах немного развеется, и вежливо уточнил: «Кому?» – «Вам!» – ответила банши уже нормальным, совершенно не осипшим голосом. И улезла обратно под статую. Ах, да: мы ей еще чаю предложили. Мы вообще почти всем предлагали чаю. Но она отказалась.
Оказалось, что визит банши был предвестием явления дракона. Дракон подошел к воротам и сказал: «Открывайте, не то я их вышибу!» Мы все дружно рванули к калитке. А Ленке жалко стало ворот, и она сперва пошла и их отперла. Пока дракон в своих доспехах разворачивался, Ленка тоже успела благополучно смыться. По пути она слышала, как трусивший следом за драконом мастер приговаривал: «Ну, если они сквозь стену ломанулись – им кранты!» А добежав и увидев калитку, одобрительно сказал: «Вот, единственные, кто догадался второй выход сделать!» Дракон походил по лагерю и ушел: ничего не пожег, ничего не потоптал. Мы же тем временем перебежали через овраг и ломанулись в ближайшую крепость. Оказалось, это была дача нашего маркграфа. Не зря, выходит, мы ему подушную подать платили (ну, правда, мы не потрудились уведомить его о прибавлении в семействе, когда приехал наш Пырей (Паша Кожев), потому как зачем платить больше?) Но вот же ж, и от маркграфов бывает польза! Мы немного отсиделись и спокойно пошли к себе домой.
В результате всех этих пертурбаций до Брокилона мы с тетушкой дошли, когда уже почти стемнело. Нельзя сказать, чтобы мы на этом что-то сильно потеряли. Наоборот, скорее развлеклись: на дороге стояла застава, рыл десять краснолюдов, которая у всех проходящих требовала сказать пароль. Нам с тетушкой пароль они, сжалившись, сообщили сами, поскольку мы шли по неотложному делу. А вот наших дядюшек, которые чуть позже шли из вызимского кабака, они остановили и пропускать никак не хотели. Наконец дядюшка Олеандр (Гален) спросил:
- А хоть подсказать можете?
- Да пожалуйста! – ответил ему краснолюд. – Вот что первое пришло тебе в голову, когда ты нас увидел?
- Еблысь! – честно ответил дядюшка Оле.
- Хм! – краснолюд слегка удивился. – Нестандартное у вас мышление… Ну ладно, а второе?
- Бля, пиздец! – ответил дядюшка Оле.
- О! Уже ближе! – обрадовался краснолюд. – А еще?
- Да пошел ты на хуй! – заорал вконец рассерженный дядюшка Пырей.
- Во! – воскликнул краснолюд. – Вот как раз это и есть пароль! Проходите.
Ну так вот, долго ли, коротко ли, а пришли мы в Брокилон. Ну, что я могу сказать? По форме и по сути то был типичный Светлый Совет (это когда собираются все Светлые Силы, в течение нескольких часов с оч-чень умным видом долго и разнообразно имеют друг другу мозги, и наконец расходятся, так ничего толком и не решив). Больше всего происходящее напомнило нам массовую сцену из какой-нибудь нудной современной оперы, и (в художественном переложении) выглядело это примерно так:

Нэннеке, жрица Мелителе (трагическое контральто):
Бы-ыло мне-е виде-ение,
Неме-еряно ужа-асное,
До сих пор я не в себе!

Краснолюды (басы):
И нам
былО
видение,
И нам
былО
видение
ДракО-Она, дракО-Она!

Друиды (тенора, лирический и драматический, поют каноном):
А кругом такие страсти,
А кругом такая жуть,
А кругом такие страсти,
А кругом такая жуть,
Така-ая жуть!

Два эльфа из Синих Гор (баритоны):
Это дело Старшей Крови,
С этим разберемся мы!
Это дело Старшей Крови,
С этим разберемся мы!
Меры принимаются!
Меры принимаются!

Хор эльфов из Новиграда и прочих людских поселений:
Спаси-ите на-аши у-уши!
Бля, пиздец! Бля, пиздец!

Друид, речитативом:
- Видал я старуху грязную, нищенку безумную, она поведала мне о короле былого и грядущего, которого никто не посмеет послать на хуй!

Краснолюд, речитативом:
- Земля-матушка нас бОльше нОсить не хОчет.
(поет, на мотив «Когда б имел златые горы»)
ДракОн мОгучий, дух изгнанья,
Парил над выжженнОй землей,
И прежних дней вОспОминанья
Пред ним теснилися тОлпОй!
(речитативом)
- ДракОну скушнО!

Эльф:
- Убить дракона!

Эйтне, главдриада, голоса не слышно:
Все это ужасно.
С этим надо что-то делать,
Надо что-то предпринять!

Два эльфа:
Это дело Старшей Крови,
С этим разберемся мы!
Меры принимаются!
Меры принимаются!

И так по кругу, раз по несколько, в течение двух с лишним часов (разошлись уже за полночь). Дальше я написал было подробное изложение прозой, но потом решил похерить, потому как ничего особо интересного там не было.
Честно говоря, поначалу, где-то первые минут двадцать, я чувствовал, что мы, низушки, просто полные пидарасы. Живем себе, как сыр в масле катаемся, торгуем направо и налево, матрасничаем, пиво пьем, и всех-то проблем у нас – что дракон приходил, и кажется нам, будто жизнь – сплошная благодать, а на самом-то деле в мире вон шо деется!
В общем, суть проблем сводилась к следующему:
1) У эльфов Синих Гор болеют и умирают дети. Как это отыгрывалось – понятия не имею: возможно, их не выпускали из мертвятника эльфами? Но много ли тех эльфов убили за всю игру?
2) Нэннеке было видение, суть которого я не помню, но ужасное. Кажется, ей явилась Мелителе и сообщила, что земля болеет и умирает, а спросить, отчего и что с этим делать, Нэннеке не успела.
3) Краснолюдам тоже было видение, суть которого сводилось к тому, что им явился дракон – которого, насколько я понял, они то ли чтили, то ли просто были издавна с ними связаны, - кружащий над пылающей землей, и было отчетливо сказано, что дракону скучно. Краснолюды отсюда сделали вывод, что «земля-матушка нас всех больше носить не хочет».
4) По разным командам ходили неизвестные «странники», скупавшие части тел эльфов. Особенно интересовались ушами. (Я тут же, грешным делом, про себя подумал, что можно было бы провернуть неплохую сделку. Что ж я, садист какой, ради пары ушей целого эльфА резать?)
5) В частности, некий чародей Вильгефорц (что за хрен – понятия не имею, последних книг про ведьмака я так и не читал) «вот буквально сейчас, сегодня в полночь» намеревался провести обряд, для которого ему требовалось десять пар эльфов, причем он явно собирался их не венчать.
6) У чародеев исчезли два наиболее высоких уровня магии. Просто как ножом отрезало. Причем исчезновение одного из уровней было отчетливо связано с избранием нового нифльгаардского императора. В частности, кто-то из мудрых сказал, что, вот, нифльгаардцы трижды собирали армию, и трижды отступали наза с перевала, и это не иначе как был отвлекающий маневр, который должен был отвести глаза и прикрыть какие-то темные махинации. Хотя любому ребенку было известно, что перевал просто труднопроходим, и никакого змiсту сакрального тут и в помине нету.
Все сие отчетливо предрекало сопряжение сфер, то бишь очередную вселенскую жопу.
Соответственно, совет потрындел на эту тему, ничего толком не решил, да и разошелся себе. А насчет уровней магии позднее сделалось известно, что, по задумке мастеров, в мире были уравновешены магия и технология, и, если второй прибывало, то первой тут же убывало. Так что Нифльгаард был особо и ни при чем, разве что косвенно, поскольку это была культура скорее технологическая. А вот оксенфуртские исследования генома etc. – как раз очень даже при чем. Но кто бы мог подумать на невинных ученых? А вот когда в Оксенфурте провалились испытания новой катапульты, один из уровней магии сразу вернулся.
Из всего же совета стоит поведать разве что про Дикий Гон. Откуда-то из-за леса периодически раздавались обычные игровые вопли и завывания: то ли убивали кого-то, то ли свадьбу в кабаке праздновали. После одного такого вопля пришуршала дриадочка и сказала что-то на ухо Эйтне. Эйтне эдак вся напряглась и говорит:
- Сюда приближается Дикий Гон!
Мы немного удивились: нам казалось, что дикий гон уже здесь, и продолжается не менее, чем два часа. Потом мы сообразили, что речь, очевидно, о Дикой Охоте.
- Когда он приблизится, - продолжала дриада, - мы должны погасить все свечи и приготовиться скрыться!
Я хмыкнул и в очередной раз предложил тетушке уйти, потому что к тому моменту Светлый Совет достиг своей обычной кульминации, тобто окончательно растекся болотом, но тетушка упросила меня остаться – сказала, очень ей хочется посмотреть, как главная дриада у себя в Брокилоне будет в кусты сигать от Дикого Гона. И мы остались. Тут вой раздался совсем неподалеку.
- Тушим свечи, тушим свечи! – воскликнула Эйтне.
Свечки потушили, оставили одну, потом потушили и ее, и остались гореть во мраке только две сигареты, да огонек фангорновской видеокамеры. Мы с тетушкой особо не напрягались: Дикий Гон Диким Гоном, а все-таки и они тоже люди, так что мы не думали, что они могут среди ночи продраться сквозь брокилонский ельник иначе, как по тропинке. Все встали – видно, в темноте сидеть на голой земле, без костра, показалось как-то совсем неуютно, - и, явно пользуясь тем, что в темноте лиц не видать, как-то послабились, забыли о том, что они тут все великие и мудрые, и заговорили по делу. Даже приняли пару разумных решений. Но тут вой удалился (кажется, кто-то разумно заметил, что это вообще-то воют на том берегу реки), свечки зажгли заново, и все снова напыжились, как та лягушка, что пыталась раздуться в вола. Позднее, выйдя из Брокилона, мы узнали, что неподалеку в кабаке проходил менестрельник. Так что, возможно, то был вой слушателей, подпевавших очередному менестрелю. ;-)
На этом, собственно, игра для большей части нашей команды уже завершилась. На третий день у нас ничего особенного не происходило, если не считать свадьбы моей сестрицы и освящения святилища Мелителе. Ближе к вечеру я решил, что хочу поступить в Оксенфурт. Мы с тетушкой собрали денег на первый семестр и пошли в Реданию. По дорогам, как всегда водится под конец игры, уже бродили вперемежку живые, мертвые и идущие через телепорт, которые, за неимением желтых хайратников, надевали белые. В кабаках предпочитали нифльгаардские монеты, остальные брали один к десяти. Придя в Оксенфурт, мы узнали, что университет закрыт на летние каникулы. Зато полюбовались университетом и экспериментальным пуском тамошнего опытного образца требушета. Экспериментальный пуск ничем не отличался от большинства экспериментальных пусков: ноги у требушета разъезжались во все стороны, как у студента после пьянки, а торжественно запущенные (с третьего раза) мешочки с травой плюхнулись перед самым требушетом. Экспериментатор слегка смутился и сказал, что это кто-то пытался его усовершенствовать, а так-то орудие стреляло на двадцать, а то и на сорок метров. Хотя, на мой непросвещенный взгляд, чудо, что оно когда-то вообще стреляло.
Очень мы тревожились насчет отъезда, представляя себе очередь с рюкзаками на мосту. Поэтому идти решили вброд. На Аэдирнском броде нам очень повезло: наши рюкзаки перекинули на катамаране, за что владельцам ката большое спасибо. Заодно сократили путь километра на два с половиной: нифльгаардский берег был куда короче. Правда, подойдя к мосту, мы обнаружили, что не одни мы разумно решили изыскать альтернативные пути, так что на мосту никого не было. А дальше мы нашли машину, отправили Глюка с рюкзаками, дошли до станции и поехали себе домой.

Должен сказать, что это была первая в моей жизни игра, на которой мне не было скучно. Мы добросовестно отыгрывали «народ», т.е. занимались сельским хозяйством (собирали малину) и уклонялись от налогов, матрасничали себе помаленьку, а когда надоедало – выходили со своего хутора, и с нами тут же случалось что-нибудь интересное, но не сильно опасное. (Одна из приятных особенностей этой игры – кто хотел драться, тот дрался, а кто не хотел – того и не тянули. По крайней мере, в наших краях было так). За всю игру никто из наших, кажется, не только не погиб, но даже не очутился в опасной для жизни ситуации, если не считать того дракона. Да и просто сидеть в лагере было не противно, потому что команда была маленькая, все были свои в доску, никто никого не напрягал, никто не пытался спихнуть на других свою работу, все делали что могли. Ну и, разумеется, как могли развлекали себя и друг друга. Всех игровых и пожизненных приколов и красочных семейных сцен нельзя ни припомнить, ни перечислить: они рождались на ходу и тут же забывались, но впечатление оставляли очень приятное. За что всем родичам-низушкам большое спасибо!
В целом мне кажется, что, конечно, мастера два года трудились, и все такое, но многие готовят игры и по два, и по три года, а выходит гораздо хуже. В целом же это была одна из тех игр, которые получаются чудом – не в том смысле, что она чудом не провалилась ;-), а в том, что усилия мастеров, хороший полигон, хорошая погода и огромное количество хороших игроков (при том, что процент ветеранов, тех, кто играет лет по пять и больше, был не так уж и велик), плюс Божье благоволение, сошлись таким образом, что игра получилась не просто хорошая, а из ряда вон выходящая. Из подобных случаев лично я могу припомнить, например, первую Горловку (97 год). Так что, народ, благодарите высшие силы, кому кого привычнее, но не надейтесь это повторить, а не то обломаетесь. Чудеса не повторяются по заказу, на то они и чудеса.