Взгляд на «Ведьминлэнд» Калантэ из Цинтры и Ели из Красноярска

Цинтра встретила меня звонким воем бензопилы. Вояки и бароны целеустремленно строили крепость под руководством Ставра.
Ставр – это мне такой подарок был от судьбы – капитан команды Скеллиге, он обязался найти мне Эйста Турсеаха из своих рядов, однако обломался с кандидатурой и «как честный человек был обязан жениться» - став, таким образом, королем Цинтры. Он оказался достойным супругом моей властной королевы – не лез в политику и был лучшим в мире военачальником.
Да и с островами Скеллиге по этой причине у нас всегда были отличные отношения – как раз по первоисточнику.
Вообще-то команда, собранная из четырнадцати городов для капитана не подарок. Тем более, что с собой у меня не было практически никого. Разве что Омск да Новосибирск не подвели – баронский костяк в столице держал на себе многое.
Кроме харизматических качеств должно быть у руководителя сборной команды еще и везение. Это когда кто-то везет канцелярию, кто-товезет торговцев, кто-то – знамя и бумаги. Еще должна быть челядь. Без этого – край! Помню, как ходили мы со Ставром уговаривать повариху нашу, переметнувшуюся в кабак, вернуться обратно. Уговорили. И жили с тех пор припиваючи и приедаючи.
Когда славный парень солидно заявил нам, что согласен быть чем-то вроде завхоза, на него с удовольствием сгрузили хозяйственные вопросы и, хотя руками делать он ничего не умел (столичные жители, блин!), но организовал все по высшему классу.
Управляющий финансами ухитрялся вести экономику Цинтры сквозь бури войн и непогоду страстей. Ума не приложу, как ему удавалось хранить и приумножать казну, да так, что цинтрийская марка непрерывно росла, а у нас всегда были деньги на покушать, на выдать жалованье и даже на снарядить чужую армию.
О, эта чужая армия! Королева, врывающаяся в банк со словами: « Деньги на стол! Заморозить счета! Мы оплачиваем армию Редании!»
Как уж там выкручивался наш милый финансист Гаксо, как погашал долги, как убалтывал банкиров оставить без последствий такое вопиющее нарушение – сие для меня тайна. Но он смог! Еще бы! При такой королеве…

Она была прекрасна. Она была упряма. Она была любезна, но в голосе ее начинал звучать металл, как только ей смели противоречить.
Да и не противоречил ей никто. Потому что это Цинтра. А на троне – Львица, Калантэ. Властная, но справедливая (хм, попробовал бы кто-нибудь не признать справедливости ее действий!).
Да, она была женщиной. И матерью. Но любила – до боли, до слез – больше мужа, больше дочки - она любила свою Цинтру. Да что там – и мужа, и дочку ощущала она частью Цинтры, ее наполнением. И когда обожаемая ею внучка делала глупости, она чеканила:
- Цирилла. Ты. Не имеешь. Права. Так. Поступать. Потому что. Ты. Будущее. Цинтры.
Цирилла боязливо махала ресницами, а потом нажимала на нос заводной игрушке и та пищала: «Я люблю тебя!» И королева не могла не улыбаться. И Цирилла видела, что гроза миновала. А подданные вздыхали с облегчением – Калантэ вполне была способна усадить в темницу даже свою внучку – что она и сделала однажды, после глупых прогулок Цири по лесным дорогам, где ее захватили какие-то бандюганы.
Побег этот обернулся для Паветты ранением, для цинтрийцев – ночью поисков, а для королевы…
- Цирилла похищена, Паветта ранена или убита!
Королева, бледнея, поднялась с трона. Но ноги ее подкосились, она упала… Ее подняли страж и фрейлина.
- Искать! – приказала она сквозь зубы.
Принцессу отыскали в Редании. Только тогда поняла Калантэ, как дорога ей эта девочка.
Но не ей одной. Сколько раз приходили во дворец чародейки. Беседовали о жизни, о прекрасном и вскоре сворачивали на Цири.
- Девочка обладает Силой… Она может распорядиться ею неправильно... Она не сможет управлять – прецеденты мага на троне ужасны…
Цирилла же в это время веселилась вовсю: шишки из ее рогатки метко и больно попадали то в господина кастеляна, то в гостей. Гости морщились, но помалкивали – дитя забавляется!
Очередной забавой принцессы стали скеллигийцы. Они были приглашены пятилетней Цириллой на День Рождения («Бабушка! Не уходи! Я не знаю, что мне с ними делать!» «Нет, Цири, ты пригласила гостей, ты должна учиться принимать их. Накорми их, прими дары, беседуй!»).
Ничего себе «беседа!» Калантэ заглянув в зал оторопела: варвары расселись прямо на паркете, хлебали пиво, хохотали, смачно рыгали. А среди них, на полу, счастливая и довольная сидела принцесса Цинтры!
Никакие изысканные певцы и певицы не увлекали ее – а бравые скеллигийские парни орали что-то хмельное и она подтягивала.
А потом они подарили ей «игрушку» - пленницу, захваченную в Новиграде, куда они с утра совершили набег. Девушка послушно собирала шишки, а королева с юристами ломали голову: Цинтра не рабовладельческое государство. «Игрушка» должна быть отпущена на свободу. Однако как объяснить это Цири?
Юристы обустроили все наилучшим образом: Указ «О дарении подарков и принятии оных» предусматривал наличие долга даримого одариваемому. То есть «подарок» оказался должен опекуну Цириллы крупную сумму денег: за доставку, одежду, еду, воспитание.
- Воспитание?! - поразился «подарок».
- А как же! – хладнокровно парировали юристы. – При королевском дворце вы многому обучитесь.
Бедняжка обучилась разве что сбору шишек.
Хотя во дворце и впрямь было на что посмотреть.

Был бал. Бал был поздно. Не по вине устроителей– гости собрались едва не заполночь (мостик, знаете ли, очень был узок). Но все состоялось. Были свои – Эрдленвальд, Стрепт. Были гости – Аэдирн, Редания, даже Махакам. Рулил Тигг. Его баронесса со чады и домочадцы устроила все просто чудесно: вино для всех, бутербродики с красной и черной икрой и даже торжественная театральная постановка «Высадка на Яруге». Бал торжественным полонезом открывали королева и король (быстро исчезнувший «по делам» ввиду незнания куртуазии вообще и танцев в частности). Да, бал удался. Театральная труппа в высшей степени удачно развлекала гостей, огонь полыхал, музыка гремела. Потом погасли свечи, разбрелись гости…
А у королевы шло совещание с министрами. Задача у них была одна- процветание Цинтры в сложной политической и экономической обстановке. Министр по науке взял повышенные обязательства, кастелян молча работал с финансами, а первый министр отчитался за политику.

Политика

В принципе все было ясно как день: не сегодня-завтра Нильфгаард пересечет реку. Он пойдет на Север. Он готов идти на Север. Он хочет идти.
А на его дороге стоит Цинтра. Сперва Тигг – на том берегу, прямо под носом нильфов. Затем столица. Крепость с гарнизоном, пригороды. И баронства - в некотором отдалении. Мимо не пройти: и в ту и в другую сторону – цинтрийские земли. Через них идет дорога к нордлингам. В Темерию, в Реданию, в Аэдирн, в Каэдвен…
Переговоры – осторожные, уклончивые – велись уже давно. Дийкстра….

…Дийкстра пришел еще до игры. Проницательно глядя на меня, он сообщил, что никакого союза их Редании с нильфами – нету. И им предпочтительнее заключать союз с Цинтрой – при прочих равных. Однако прочих равных пока нет…
Он выжидательно глянул на меня. Я даже не стала говорить ему об общем происхождении, о связях наших стран, о чести. К чему это все прожженному политику?
- Мы предоставим вам список выгод от союза с нами! – твердо пообещала я.
Продинамила, конечно! Во-первых дел всегда невпроворот. Во-вторых – ну какие тут выгоды при изначальном экономическом и научном отставании Цинтры!
- Вы уж постарайтесь. – ласково покивал мне головой Дийкстра. – Не хотелось бы прямо вот так, минуя вас, заключать союз с Нильфгаардом…
- Кстати, а в этом союзе вы кем предпочитаете быть – Молотовым или Риббентропом? – буркнула я ему вслед.
Он понимающе улыбнулся, но ответить не захотел. Этот вопрос, кстати, меня интересует до сих пор.
Министр душевного согласия Нильфгаарда пришел через часок. Он тоже не тратил игрового времени и предпочел разговор до игры. Впрочем, обставлено все было в лучших дипломатических традициях? Тайно, без огласки и шума.
- Вы ведь понимаете, как не хочется нам губить древнюю культуру Цинтры. Нам всего-то и нужен свободный проход через ваши земли. А взамен….
Зарович даже прижмурился, описывая выгоды. Я задумчиво кивала, мысленно терзаясь: «Как бы не ляпнуть чего категоричного! Как бы эту их надежду на договор холить и лелеять».
- И у нас есть верный способ доказать крепость нашего союза…
«Неужели он потребует дать клятву. Неужто он помнит, что цинтриец НЕ нарушает клятв?!» - пронеслось у меня в голове. «Нет, только не клятву!»…
-… Это - династический брак.
(Эйст, кстати, потом сразу придумал: выдать замуж его дочь от первого брака - вроде как дочка короля Цинтры, но фактически к нашему королевству отношения не имеет).
Уходящего нильфгаардского министра я проводила бы тем же вопросом – про Молотова-Риббентропа, но уж очень душевно мы расставались - прям будто подписали что-то.

А вообще-то политика Цинтры была ужасно проста: ни шагу назад, никаких уступок Нильфгаарду, даешь союз с нордлингами!
***
К концу этого дня нильфами захвачен был цинтрийский замок Тигг. Несмотря на доблестную защиту и помощь из столицы. Увы, империя сильна. Однако жители Тигга все равно чувствовали себя цинтрийцами: лишь троих, согласившихся из хитрости дать клятву верности Нильфгаарду, пришлось отправить к врагам: цинтрийцы не нарушают клятв. Никаких. Даже данных притворно. Да и зачем нам такие предатели?
Посольство Редании во главе с Дийкстрой, прибыв в столицу, намерений не скрыло:
- А мы пришли посмотреть, как у вас тут дела.
«Не завоевали ли вас еще?» - читалось в глазах министра так явственно, что Эйст пробормотал вполголоса:
- «Рабинович, как здоровье?» -«Не дождетесь!»
На что Дийкстра лишь мило улыбнулся.
Оказалось, впрочем, что милые друзья наши со Скеллиге хорошо помогли нашей политике: Дийкстра завел речь о том, что Редания, конечно, всячески готова подписать союз с Цинтрой, особенно ежели Цинтра окоротит буянов с островов. Вспомнив, какой замечательный набег устроили скеллигийцы на реданские поселения, Калантэ с Эйстом едва удержались от улыбки.
- Ну что ж. Скеллиге не подчиняется нам, однако, думаю, можно убедить их некоторое время не поворачивать драккары в сторону Севера. – дипломатично сказал король. – Все зависит только от вас.
Хотя от них зависело не все. Министр иностранных дел Хаммикс любовно поглаживал подписанные Каэдвеном и Темерией Договоры о дружбе и взаимопомощи. Длиннющий текст утверждал, что государства наши обязуются а) выступать на стороне друг друга в не-завоевательной войне б) поддерживать правящие династиии в случае угроз таковым в) и прочие дипломатические уверения и расшаркивания. Документы были серьезными и королева поняла, что Министерство иностранных дел не теряет времени.

Впрочем и остальные департаменты даром хлеб не ели. Наука развивалась какими-то нечеловеческими темпами - сидящие повсюду умники с записями, задачками и книжками меня поражали и восхищали. Банковские операции Гаксо и сенешаля приводили в трепет. Финансовые подвиги наших торговок и Берты Тигг давали короне свободу действий. Металлург и лесничий просто заваливали нас лесом и металлом.
Откуда бралось у них рвение? Не знаю. Наверное, из общего приподнятого настроения – мы на острие атаки, мы должны работать, чтобы не погибнуть, мы должны выстоять!
И поэтому у нас была полностью оплаченная (даже - на всякий случай - в мертвятнике) армия. И можно было чинить крепость, снаряжать экспедиции, устраивать вылазки.
Вылазку в четыре утра подготовили тщательно – вплоть до обеспечения телепорта. Но в Тигге до утра шли гулянки и никто не спал. Король, чертыхаясь, вернулся в палатку к пяти утра. А уже в семь он вылезал, приговаривая: «Вставать пора! Чай не графья. Короли все-тки».
Я жаворонок и вставать в шесть для меня удовольствие. В платочке и передничке я изображала кухарку, деловито сообщая желающим, что королева, дескать, изволит почивать, а встанет часов в девять. Без пяти девять я мчалась в опочивальню, лихорадочно переодевалась с помощью только что поднявшихся фрейлин и герольд Кламвельт возглашал:
- Её величество Калантэ, королева Цинтры! Приветствуйте королеву!
И день начинал катиться. Тронный зал не пустовал – послы, маги, прожектеры, военные, просители.
Но все мое маленькое королевство находилось под угрозой. Всегда. Непрерывно. Я еще никогда не играла в ощущение постоянной надвигающейся опасности. Мы знали, что не выстоим одни. И делали все, чтобы связать нордлингов воедино….

Встреча на Самом Высшем Уровне проводилась в Редании. Видимо кабак там был наиболее обустроенным местом, ибо монархи Редании, Темерии, Цинтры, Аэдирна и Каэдвена собрались именно в нем. В качестве угощения подали разбавленный сок (потом оказалось, что ввиду финансовых неурядиц даже король жил впроголодь). Все были милы, все обещали поддерживать друг друга ну просто во всем, клялись и божились выступать на защиту и действовать вместе. Подписан был четырехсторонний договор о взаимопомощи и поддержке. Королева ушла успокоенная: цинтрийцы верят клятвам, потому что сами не нарушают их.
Можете представить, каково ей было, когда из Нильфгаарда пришло известие, что цинтрийский чрезвычайный и полномочный посол подписывает с Нильфами Договор о дружбе и сотрудничестве?!
- Не может быть! – министры были потрясены.
Но чрезвычайный и полномочный – милейшая Ирэн де Верт – явившись в Цинтру подтвердила:
- Ваше Величества! У них мощь! У них – сила. Мы должны быть с ними. Они клянутся не причинять вреда Цинтре…
Ирэн даже не могла понять, бедняжка, за что ей так быстро вынесен был смертный приговор. За что палач, подхватив ее светлые косы, отсек ей голову.
Просто она была предательницей. Из трусости ли, из глупости ли, из осторожности– неважно.. В Цинтре не жаловали предателей.

Нильфгаард атакует

Они пришли днем. Солнце жарило вовсю, отражаясь в доспехах и шлемах. Они были неразличимы на вид, их лица были скрыты. И оттого они выглядели каким-то многоглавым и многоногим железным чудовищем, смертельную угрозу несущем Цинтре.
Королева ухватила меч. Да, у нее был меч – легкий, острый, опасный .
- Ваше Величество! – занервничали придворные. – Негоже! Невместно! Пора эвакуироваться.
Финансовый гений, кастелян Гаксо настойчиво интересовался процессом сохранности казны, фрейлины лепетали о немедленном бегстве, сенешаль твердил о запасах.
Король – о, король был на высоте! И войска стояли уже на стенах – включая славных воинов из Стрепта, Эрленвальда и Тигга.
- Дорогая! – сказал он мягко. – Не подвергайте себя опасности. Мы отобьемся. Но нам нужна помощь.
Королева стиснула зубы.
В Марибор! В Темерию! В Реданию! Они клялись… Гонцов!
Ей не хотелось быть эмигранткой. Королевой в изгнании. Она знала, что зачахнет… да что там! Сдохнет без своей земли, бедной, гордой, политой кровью.

Как она орала на воинов и военачальников сопредельных стран! Как она ненавидела всех тех, кто стоит сейчас в безопасном месте вместо того, чтобы стоять на стенах Цинтры.
Армия Темерии выдвинулась не раньше, чем пришли люди из Аэдирна, Каэдвена, Редании. Нет, они были правы – собираясь вместе. Но воины Цинтры истекали кровью. Королева поняла, что ни минуты больше не может оставаться вдалеке…
Это была правильная минута. Она вернулась в Цинтру, когда нильфы отступали. Они разбили стены, но ворот взять не смогли. Объединенные армии четырех королевств подошли под стены, увидев только обоз нильфов, переправлявшихся через реку.
Цинтра выстояла. Одна. И плевать, что в стенах зияли проломы, трупы лежали горами – город был цел.
- Мы пойдем за ними! – король Редании Визимир в роскошном зеленом камзоле был прекрасен. – Вы видите, Ваше величество, мы выполняем наш договор.
То, что на оплату его армии ушла почти вся казна Цинтры, он не афишировал. Его войска рвались в бой.
Военачальники Аэдирна, Каэдвена, Редании двинули армии на тот берег под водительством Эйста, короля Цинтры. Это была славная битва. Хотя вглубь Нильфгаарда они так и не пошли. А жаль.
Это был день нашей победы. Хмельное счастье затопило Цинтру – никакой бал, никакие фейерверки не дали бы им того, что дала победа. Отбитый замок Тигг, союзники, выполнившие долг и в одиночку выдержавшая штурм цитадель…
- Цинтра и честь! –грохотало у каждого походного костра, в каждом доме.
Мы выстояли…

Мы выстояли. Потому что играли в полную силу. У каждого в груди было странное это ощущение – Миссия, Необходимость. Предназначение. Я ни разу еще так не гордилась своими людьми. Нас всех спаяла общая судьба – мы знали о близкой гибели. Я поняла, как играть командой.
То есть я понимала это и раньше. Не так важно, сколько в команде людей и есть ли у каждого квест или проработанная роль. Важнее другое - общая идея команды, общая фишка.
Назову это фишкой. Что б не так было пафосно. Но в фишке этот пафос должен присутствовать. Мы ведь ездим играть – героев. Ну, хоть немножко, но героев. И если в любой эпохе и в любой общности найти нечто объединяющее, интересное – все! Можно грузить себя – и команду….
Лирическое отступление.
Мы играли однажды монахинь. Ну, обычное же дело. Но что-то должно быть у команды девушек для того, чтобы не просто слоняться по полигону и бормотать молитву. Так что мы ехали – орденом иоаннитов. Так вот, когда я сумела донести до каждой Миссию – рыцарское служение Господу и братьям – мы могли потом просто молиться, просто лечить, просто готовит – но все эти действия наполнялись особым смыслом. Мы играли непрерывно, днем ли, ночью ли. Потому что огонь Веры и Служения – он дает такой толчок для игры – или хотя бы для взгляда на игру – что некогда ни скучать, ни бездельничать..
мы поехали просто французами – свитой французской принцессы, ставшей польской королевой. Это был бы обычный двор со скучающими девами и сбегающими на войну пажами. Был бы… Если бы не Миссия.
Мы несли в эту варварскую страну блеск и силу европейской цивилизации. И для этого – а не просто для развлечения – флиртовали, давали балы и обеды, одевались, беседовали со всей возможной куртуазностью. Когда у команды есть фишка – она играет все время. И это классно.
Моя Цинтра… Я думала о ней неотступно, пока не вычислила нужной фишки. Ее я даже не вынесла в форум – ее могли начать обсуждать, рассматривать с разных концов, пробовать на зуб… Нет, фишка должна быть озвучена словами. Накопить в себе заряд огня в груди – и выпустить его файрболом в толпу незнакомцев. И видеть, что твой огонь отражается в их глазах, остается в них, теплится – и вдруг горит…
- Польша, гордая, нищая,, залитая кровью, стираемая с карт Польша – вот прототип Цинтры. Вспомните, какими были и остаются поляки? Не робкими белорусами, не флегматичными эстонцами – безбашенными, отважными, легкомысленными и верными своей стране. Гонор – польское слово – их гордость выше неба, отвага – жарче солнца. Вспомните, сколько раз ее затаптывали? И сколько раз она возрождалась. Мы с вами играем именно в это. Непокоренная, верная клятвам, гордая Цинтра – вот в какой стране мы живем с вами.
Я подносила руку к горлу:
- Смотрите, здесь у каждого из нас – серебряный стержень. Он не позволяет опустить голову, согнуть спину, смириться, предать, отступить. Лучше сдохнуть, чем сдаться! И мы не сдадимся.
Цинтра и Честь! – лозунг этот был придуман для парада. Мы прокричали его там – практически неслышно для остальных, но знаково – для себя. Знаете, он до сих пор звучит у меня в голове, когда я вспоминаю эти дни обреченности и надежды. Вестей из Цинтры ждали тогда везде.

Ждали и проверяли. Трижды приходил к нам Дийкстра. Трижды обозревал стены Цинтры и любезно желал удачи, уверяя в неизменном следовании духу и букве Договора.. Знала ли Калантэ, что не все держат клятвы подобно цинтрийцам? Знала, да разве ж верила?
- Король Визимир свергнут, в Редании переворот! – эта весть в пять утра застала королеву бодрствующей. В семь назначен был ею совет в Темерии. Невыспавшиеся владыки и военачальники собрались решать:
- Мы связаны договором. Мы должны восстановить династию. – убеждала она остальных. Демавенд и Фольтест кивали.
- Я высылаю своих людей на помощь законному правительству Редании.
Войско Цинтры до полудня стояло на границе Редании – в ожидании Визимира, чей престол им надлежало отстаивать согласно союзнического договора. Ведьмак из Цинтры гробил захватившую их столицу нечисть. Визимир вернулся на трон.
Может и не стоило никого отправлять в Реданию. Может, зря выставляли баронов с войсками. Потому что – усталые и голодные – они уже не успели добраться до Цинтры когда весть о нашествии Нильфгаарда дошла до них. Гарнизон столицы остался один….

Последняя Битва

Гонцы, гонцы… Они были посланы, они мчались в Темерию, в Реданию с восстановленным правительством, в Махакам к заключившим договор краснолюдам, в Аэдирн…
Королева осталась. Она знала, что бой этот – решающий.
- Женщин, ремесленников, двор – всех в Темерию. Их король поклялся принять наших беглецов. Уцелевшие – собираться в Темерии! Паветта, Цирилла, казна – на Скеллиге. Эти сдохнут – но не выдадут наследниц цинтрийского престола, а захватить острова нереально. Скоро подойдет помощь из Каэдвена, Аэдирна, Редании, Темерии! Будем держаться!
Король расставлял воинов. Знал ли он что это последняя битва Цинтры? Не мог не знать – он видел, как мало у него войск и какая армия стоит под стенами.

Штурм… Как описать этот натиск? Это отчаяние, эту надежду.
Но надежды рушились одна за другой. По мере того, как гонцы, пробираясь лазами, приносили все новые и новые вести.
- Каэдвен не придет. Его захватили войска Махакама.
- Аэдирн не придет. Они решили запереться и ждать: может быть нильфы не дойдут до них.
- Редания не придет. Король считает, что у них мало сил для помощи.
И последним ударом:
- Темерия отказывается принимать наших женщин. Они заперлись у себя и страшатся вампиров…
Гнев, боль, отчаяние. Нет! Этого не может быть – ведь все они клялись помочь, прийти, защищаться вместе. Где их верность?! Где слово чести? Никто не пришел на помощь гибнущей Цинтре.
- Предательство! Трусость! Подлость.
Королева не хотела больше жить – зачем ей жить в мире, где нет чести, где не исполняют данные клятвы, где ложь и лицемерие ведут к гибели всех.
…Ее жизнь оборвал какой-то мечник. Он даже попытался снять с нее кольца и вырвать из рук меч. Но наложенные магичками заклятия сделали свое дело – королева осталась лежать с мечом…
Ее перенесли в тронную залу двое раненых цинтрийцев. Они были обречены и знали это. Но они до последнего – до штурма дворца - хранили верность короне. Потому что цинтрийцы не могут предать.

…Я сидела прямо на земле и плакала на плече у Алькви – мастера по Цинтре. Та плакала на плече у меня. Было жаль королеву, короля, но хуже, болнее всего было то, что прооисходило за столом, в главной зале нашего разрушенного дворца…
Это было неописуемо. Пройдясь железным катком по северным государством, имперские войска застряли у Редании. Визимировы армии, сохраненные в бездействии, вышли на оперативный простор и вскоре отогнали Нильфгаад до Яруги. Выжженная двумя прошедшими армиями Цинтра оказалась тем рубежом, где оба войска остановились в изнеможении.
И тогда Нильфгаард с Реданией подписали мирный договор. Они разделили весь мир пополам. На империю Нильфгаард и империю Редания.
А Цинтры – государства Цинтры – не было больше на этой карте! Никакого.
- Это будет наша провинция – самодовольно сказал Визимир – целый и невредимый. – Я назначаю ее правителем… ну хоть вот тебя! – он ткнул пальцев вкакого-то просиявшего бородача.
Мы с мастером смотрели во все глаза. Неужели он не вспомнит, что клялся поддерживать законную власть Цинтры? Не вспомнит того, что делали для него ее люди? Предаст память Калантэ и Эйста?
Он был доволен, король Визимир. Он сиял. Он победил – и все остальное было – бредни и сентиментальная чепуха. Его распирало – и он фотографировался в рукопожатии с нильфгаардским фельдмаршалом на фоне останков дворца Цинтры, подписывал этот подлый договор возле нашего костра…
Польшу стерли с карты Пактом Молотова- Риббентропа. Цинтру – Реданией и Нильфгаардом.
Мы отыграли фишку. Мы повторили судьбу гордой обреченной и вечно возрождающейся страны.

***
- Дамы, дайте попить – обратился Визимир-Василиск совсем не по игре ко мне и к моим фрейлинам – ужевполне мертвым.
- Тебе что, крови нашей мало?! – ответила я сквозь зубы. Я была уже вне игры, но чувства – чувства оставались ее, королевы.
- Да чего вы! Это ж игра! – удивился он.
Наверное, это правда. Наверное и в тот момент уже надо было отрешиться. Но фишка – она остается еще какое-то время, потому что вырастает из самой сердцевинки души, а душу легко ли успокоить мыслью о том, что предательство это – не по жизни, а так, по игре?
Моя королева – вы знаете, - уж очень не любила предательства.

А напоследок – как и полагается – благодарности.
Регал, Лео, Алькви, - и конечно Нуси со всей мастерской командой! – вы молодцы! Организовать ТАКОЕ действо!
Николя – спасибо, что пригласил меня на эту роль. Надеюсь, не подвела?
Тиссая и другие чародеи – мое восхищение и костюмами, и отыгрышем, и заботой о Цинтре и Цири. Йовин, ты была прекрасна!!!
Спасибо друзьям и врагам - за полноценную игру, реальные опасности и истинные переживания. Дийкстре, Страду, всему Оксенфурту, всем воинам, пришедшим на помощь Цинтре – в особенности Марибору.
И Нильфгаарду тоже – с такими врагами приятно расставаться друзьями.
И Редании – с такими друзьями и врагов не надо.
Поклон краснолюдам вообще и Сварли в частности – бесподобны были практически все представители Махакама – от старейшин до банкиров!
Редким в наших краях Эльфам – и в особенности Зеленому – младшему Фаэльтиарне.
Скеллиге! Вы были лучшими. Без комментраиев.
Ну и Цинтра… Средоточие чести и отваги.
Мои милые фрейлины, господа бароны, наша гвардия, министры. Мой Эйст, Дани с Паветтой. Я помню вас всех.
И Стрепт, и Эрленвальд были великолепны!
Мои респекты замку Тигг. Они-то точно ехали смертниками.
Цири, крошка моя, я тебя люблю по-прежнему.

ОТДЕЛЬНАЯ благодарность королю Редании Визимиру - Василиску
Королю Темерии Фольтесту –
Королю Аэдирна Демавенду -

Друзья, низкий вам всем поклон. Тем, кто ИГРАЛ, а не тусовался. Тем, кто сражался как жил и жил как сражался.
Тем, кто доказал, что Ведьмак – это действительно Нечто Большее.