Над Границей вставало солнце. Его алые лучи еще не успели прогнать на запад сумерки, а телеги торговцев уже месили колесами грязь проселочной дороги. Четыре воза и десяток охранников. В былые времена Карл подумал бы, что видит мелкого торговца из нищего Карстайна, но теперь такой караван может по праву считаться богатым. По крайней мере, для Аннатари.
С холма Карл Черный Щит мог видеть все, что происходит в форте по другую сторону Границы. Там часовые в черных доспехах недвижно стояли на стенах. Ни звука, ни движения. Все остальные еще спали. Только на холме недалеко от дороги можно было разглядеть темный силуэт всадника. Карл чувствовал в нем силу Тьмы, связанную сетью Лабиринта. «Как, должно быть больно ему видеть во мне силу Света, не связанную ничем. Кроме Договора. Но эти путы не менее прочны, чем магия Лабиринта». Карл Черный Щит погрузился в воспоминания:

«Свое аннатарийское имя он получил еще в те времена, когда был Искателем. Карл почувствовал силу Тьмы, как это бывает со всеми послушниками, и отправился на поиски. Путь его лежал в графство Ларнстайн.
Однажды Карл немного задержался в таверне, и сумерки застали его в пути. По обе стороны от дороги рос густой лес, и юному рыцарю не хотелось останавливаться. Он недолюбливал леса.
Карл уже давно слышал впереди стук копыт и пытался нагнать одинокого всадника. Неожиданно где-то за поворотом дороги раздались крики и звон стали. Карл пришпорил коня – недостойно будущего рыцаря Света поворачиваться спиной к опасности.
За поворотом десяток разбойников, вооруженных чем попало, пытались стащить с коня рыцаря. Тот отбивался отчаянно, но противников даже для него было слишком много. Карл пустил коня в галоп и выхватил меч.
Схватка была короткой. Неожиданная атака увенчалась успехом, и вскоре все было кончено. Разбойники убрались куда-то вглубь леса. Рыцарь в темных доспехах поднял забрало:
- Прими мою благодарность и дружбу, - рыцарь протянул руку. Голос был ровным. Карл взглянул ему в глаза и увидел… Тьму.
- Ты не можешь быть мне другом. Ты – слуга Князя Тьмы.
- Друг мой…
- Прими мое благословение, если ты друг. Да будет с тобой Свет!
Человек побледнел и отшатнулся.
- Вот и ответ, - в темноте ослепительно блеснул меч.

Карл вернулся в замок Эрл. Доспехи его были промяты во многих местах, а на руке вместо белого висел черный щит. Так Карл получил свое прозвище. И по сей день он хранил черный щит, который взял взамен разбитого в поединке.»

Шум на дороге отвлек рыцаря от воспоминаний:
-Господин, но ведь вы говорили о десяти золотых…
-Условия изменились. Плати двадцать, и дело с концом.
-Но у нас нет больше денег, господин…
Карл направил коня к дороге. Там на обочине торговец препирался с женщиной, одетой в какое-то грязное тряпье. За подол того, что еще недавно можно было назвать платьем, цеплялся ребенок неопределенного пола и возраста.
-Тогда оставляйте ваши пожитки и проваливайте! Вы задерживаете караван, - торговец все больше раздражался. Охранники зашевелились.
-Но господин, это все, что у нас есть… Мы ведь договаривались о десяти золотых…
Похоже, торговец зарабатывал перевозкой беженцев, и делал это не всегда честно. Карл подъехал к телегам как раз вовремя, чтобы увидеть, как торговец подзывает охранников.
-Возьми те деньги, о которых вы договаривались, и отпусти эту женщину, - все глаза обратились на рыцаря, и во всех он увидел страх. Карл удивился, потом усилием воли пригасил возникшее вокруг него сияние. Странно, он всегда думал, что хорошо контролирует свои чувства.
-Господин рыцарь, - голос торговца сделался сладким до тошноты, - как ты видишь, мы не служим Селении. Мы чтим Отца Света и прочих… Зачем же тебе вмешиваться в дела людей? Твои враги остались за нашей спиной.
-Я уже сказал тебе все, что хотел, - рыцарь не двинулся с места, его конь по-прежнему стоял между торговцем и женщиной.
-Не вмешивайся в дела людей. Не твое это дело, - прошипел торговец с неожиданной злобой в голосе. Его охранники двинулись к рыцарю.
-Но ведь я тоже человек! – рыцарь поднял забрало, - вы забыли об этом?
Один из охранников каравана выхватил меч. С небольшим опозданием его примеру последовали остальные. Карл оставался неподвижен. Охранники двинули коней вперед. Карл поднял руки. Вспышка света, ругань охранников, выбитых из седел.
-Эти люди под моей защитой, - рыцарь спрыгнул с коня и подсадил в седло женщину и ребенка. Ребенок оказался мальчиком, который смотрел на Карла с нескрываемым восхищением. «Когда-то и я был таким. И у меня тоже не было другого пути, кроме пути Света»- глаза рыцаря затуманились, и он увидел:

«-Мастер Карл, там впереди замок!
-Замок? - Карл приподнялся на носилках. Голова закружилась. –здесь… в этой глуши?
-Да, мастер! Потерпите еще немного, скоро мы будем на месте. Там, без сомнения, есть лекарь.
-Лекарь мне не поможет, - Карл переборол приступ головокружения и смог рассмотреть впереди башни замка. Они были непривычно тонкими, и, казалось, светились изнутри. И вымпелы на башнях… У Карла перехватило дыхание, - не может быть. Мы все-таки нашли их…
-Кого нашли, мастер Карл? Мастер, вы слышите меня? Что с вами?
-Передай…- Карл не договорил. Все это было уже не важно. Его взору открылся Истинный Свет».

Рыцарь стряхнул странное видение и посмотрел на всерьез перепуганного торговца:
-Отец Света требует от мирян не многого. Его заповеди просты: будь справедлив, будь честен…
Карл Черный Щит повернул голову к барахтающимся в грязи охранникам:
-Будь чист, - рыцарь повернулся и повел коня к форту, но торговцы долго еще слышали его смех.

Карл видел, что люди ничуть не изменились за прошедший год. Они все так же думают только о себе и всегда рады нажиться на чужом горе. Карл вспомнил о том, как Орден Света уходил из Аннатари. Великий Магистр сказал тогда: «Эти люди больше не хотят быть нам друзьями и союзниками, но еще не стали врагами. Мы вернемся тогда, когда они сделают свой выбор, каким бы он ни был». И рыцари сами разрушили храмы, что бы те не подверглись осквернению. И стены неприступных замков пали во вспышках света. Не стоит жалеть о них – им суждено быть отстроенными заново. Но люди страдают под властью Темного Короля, и это невыносимо. Их спины иссечены плетьми и согнуты непосильной работой. Кровь их детей течет по алтарям. Но почему же после каждого удара они лишь склоняются ниже?