Письмо маме.
Дмитрий де Терри, 6 лет.
Мама, скоро опять зима. Когда ты приедешь домой?
Папе что- то сказали неделю назад, и он за ночь стал
весь седой…
Я боюсь гасить по ночам свечу,
Я боюсь один в темноте.
Брат как- то узнал, что случилось со мной, стал спать
приходить ко мне.
Он очень заботлив стал, он - и отец. Он и так был
хорошим братом,
И теперь чуть что - норовит помочь, старается быть
где- то рядом.
А от тебя так давно ни письма,
И спрашивать их - без толку.
Папа ответит, что все хорошо, брат молча взлохматит
челку.
Брат повзрослел и стал молчалив, в ту же ночь, что
и папа - сед.
Папа что- то тогда ему запретил, сказал: "Наделаешь
бед".
Они долго вздорили, дверь закрыв.
Мне казалось, что Лешка плакал.
Братья не плачут! И все- таки после он глаза покрасневшие
прятал.
Они не смеются теперь совсем, у обоих больные лица.
Говорят, что ты бы писала нам, но войска стоят на
границе.
Что кто- то может прочесть письмо
И врагам про все рассказать.
Приезжай… А то я сбегу из дому и поеду тебя спасать.
Приезжай… А то скоро выпадет снег, до весны заметет
дороги.
И пускай тебя крепко в пути хранят все - наши ли,
нет ли - боги.
Я это письмо сложу голубком
И отправлю с восточной башни.
…Приезжай. Алешка и папа молчат, но нам без тебя очень
страшно.
31 октября 2002г.
Ненаписанное письмо мужу.
Графиня Эмилия де Терри.
Знаешь, я многое поняла
За пару последних недель.
Мне - кажется, первый раз - не хватает тепла,
Твоей чуть сутулой спины и чая в постель.
Мне захотелось покоя.
И - странно - еще детей.
Я хочу завернуться в твой плащ и сидеть у камина,
не зная горя
Иного, кроме как - чем в этот раз удивить гостей.
Наверное, это старость.
Я старше, чем врет календарь.
И впервые чувствую весь свой опыт - как просто усталость;
И мне не важно, что снегом сбросит на мир январь.
Конечно, не напишу.
Ни к чему ведь, правда?
Ведь письмо все равно не дойдет. Ну а я все никак
не решу,
Стоит ли - сохранить до конца капли этого горького
яда…
Это все пустое. Я знаю.
Уже молчу.
6 ноября 2002г.
