|
* * *
...Ibimus
illac..
P.Ovidius Naso
Оставалось небо.
В звездах
прятали усмешку боги.
остается...
Только руки
помнят ледяную плоскость.
Ночь
– кончается. Стежками
в ворохе прибрежной
пены
расползаются песчинки.
в вечности увидишь
небо.
* * *
Было немного больно.
Было немного странно.
Глаз не сводя с
распятья,
Стыло чужое солнце.
Ветер –
бездарный клоун –
Бледные филиграни
Все выводил
по небу.
Медленно гасла память.
* * *
Я вернулся шепотом серых трав,
Рябью
дождевой ледяной воды,
Чуть коснувшись ветром
усталых глаз.
Я не смог изменить судьбу. Прости.
* * *
Позволь мне сделать шаг назад.
И на ладони вытянутых рук
Позволь мне уловить
последний такт
И переделать совершенный круг.
Позволь мне то, что не позволил всем –
Не
света и не истины прошу –
И, приучившись не
смотреть на свет,
На твой престол глаза не
подниму.
Я пред тобой без слёз и без мольбы,
В слепой мечте счастливого конца –
Оборванные
линии судьбы.
Позволь мне сделать шаг назад.
***
Звездные, злобные эльфьи черточки,
Пряность вереска до безумия,
Звонкие, острые и
- наточены,
Черчены тушью, резаны кружевом.
Привкус памяти - вечность побоку,
И на шаг
поворот к бессмертию.
Звезды, розы, немного
музыки
Тем, кто смел умереть отвергнутым.
С
тетивы, как стрела, легко - «прости»
И мгновением
ближе к истине,
Горстка слов и смех - вертикально
вниз.
Ни тебе, ни мне слез не вынести.
Обо мне:
Серый вечерний бред и
тени,
Глаз не смыкая измерить
вечность
Тысячекратных переплетений,
Тысячеликих
подобий смерти.
Перечеркнуть серебристой
гранью,
Ниточкой красного ручейка,
и не узнать,
проискав годами,
Нечеловеческого лица.
И
потерять не имея силы,
и не услышать последний
вздох,
Руки скользнут по обломкам мира,
Не
уцелевшего в мире снов.
Вновь делать шаг, не
заметив взгляда,
Снова бедой разрывать
толпу,
Вновь не долить сотой доли яда,
Все
уплывая в слепую тьму.
О Вале Истредде,
чье имя обычно переводилось, как "счастливчик",
и о
Соддене, с которого иногда странным образом видно
море.
1. Мне, расплатившись кровью,
Сил
нет уменьшить горечь.
Соль на губах, а в
море
Небо как прежде тонет.
2. Дрогнет
бродячий ветер
В листьях над тусклой
сталью.
Боже, храни эту землю,
Люди так мало
знают!
3. Древняя руна Память
Медленно
исчезает.
Камни еще на камнях.
Чайки дерутся
стаей.
4. Хочется не поверить
в высшее
Предназначенье,
Это такая мелочь -
Вырваться за
пределы.
5. Венчик из маргариток...
Боже,
как это странно!
Это чужая битва,
Это мое лишь
право.
6. Я поднимаю руки
В тщетности
заклинанья.
Боже, храни эту землю,
Люди так мало
знают!
Для Ша Бишу про
Люцифер
Как на небе яркой звездочкой
разгоралася лучина...
И яснее становится пламя, и
бешеней тени,
И уносятся ввысь в неизбежном кругу
превращений,
И цыганская ночь танцевать на секунду
устала,
Разобьется о звон тонкокрылого лезвия
жало,
И из пляски и тонких фигур и неясных
сплетений,
Сочетаний весны, золотого и призрачной
тени
Вдруг соткется, подобно другому
созданью,
Та, что прежде среди светозарных
сестер
звалась первозданной.
Из
фольклора салатовых дракончиков
Жил в
большой-большой саванне
очень маленький
слоненок.
Над слоненком все смеялись,
В общем,
было, от чего:
Птицам с перьями подобно
В небе
он мечтал резвиться.
Как-то стая птиц
кочевных,
Пролетая над саванной,
Вдруг заметила
слоненка
и спустилась вниз от неба.
И сказала
мама-утка:
"Ты, слоненок, не печалься,
Ты
расправь большие уши,
Полетели вместе с
нами."
Чуть не умерли от смеха
Все слоны и все
слонихи,
Вдруг услышав про такое
Предложение от
утки.
Но слоненок вдруг расправил
Уши серые как
крылья
И, как птица, в поднебесье
Замахав ими
взлетел.
Все слоны , конечно, тоже
Захотели в
поднебесье
Ощутить восторг полета,
И встряхнув
большие уши,
Стая медленно взвилася
И
исчезла
в свете
лунном.
|
