В ВАЛИНОРЕ ВСЕ СПОКОЙНО
(колыбельная)
В Валиноре все спокойно, тихо валары спят,
Только по небу эльфы летят на Ангбанд,
Только Моргот с кровати свалился во сне,
Ну, а так ничего необычного нет.
Пр. И объят Валинор неземной тишиной,
Всюду покой.
Манвэ очень рассердился, он, наверно, недоспал,
И спросонья он нолдоров взял и послал
Не по силам им было ему отомстить
И нольдоры - Моргота летят выносить.
С очень характерным шумом Феанор ведет отряд,
Но хорошее даже о нем говорят,
Дескать, за красоту, жизнь отдать он готов,
(Хоть при этом выносит не только врагов)
Спи спокойно, нольдоренок,
Спи и набирайся сил,
Может вырастешь - новый создашь сильмарилл.
А не сделаешь - что же, страдать будешь сам,
И, как Моргот, с кровати летать по ночам.
ШТУРМ ТВЕРДЫНИ
Неприступно твердыня стояла,
В окружении снежных гор,
Только враг, должно быть от скуки,
Штурмовать эту крепость попер.
Притащили таран с собою,
Чтоб железо ворот разбить.
Только нету ворот в твердыне,
Ну, а в дверь неудобно бить.
Враг пробить ее попытался,
Но не смог - не его вина.
В дверь попал бы сразу, наверно,
Но ужасно мешала стена.
Враг неопытный очень попался,
Правил боя, конечно, не знал,
Он над дверью, как мог, издевался
И строителей громко ругал.
Сколько бились! А дверь - ни с места.
Только стены тихонько дрожат,
А в твердыне как будто не слышат,
И сдаваться совсем не спешат.
За спиной ни движенья, ни крика,
У врагов начинается стресс,
Рядом вроде открыта калитка,
Но с тараном - какой интерес?
Шум ужасный с тыла раздался,
Словно стая орков орет,
Там печальный воитель с лютней
Инструментом гоняет народ.
Порасчистил до двери дорогу,
Словно лучше пути не нашел.
Постоял он у двери немного,
Потянул на себя - и вошел.
Враг от ярости задохнулся -
"Лютней бить, да он просто зверь!"
Тут как раз таран подвернулся,
И опять берутся за дверь.
Этот штурм не станет легендой,
Ведь финал прескучнейший тут:
Или враг устанет смертельно,
Иль таран в щепу разобьют.
ХОББИТСКАЯ ДОРОЖНАЯ
Ничего на свете лучше нету,
Чем являться вовремя к обеду,
Нам с едою не страшны тревоги,
Для чего нам всякие дороги...
Ням-ням-ням-ням
Мы свое призванье не забудем,
Ели раньше, да и дальше будем.
Сауроны, Морготы и орки
Аппетит не смогут нам испортить.
Есть печенья целых три коробки,
Кекс "на после ужина" в кладовке,
Дым из трубки в небо голубое,
Что за счастье жить такой судьбою.
О ДВУХ РЫЦАРЯХ И ДРАКОНЕ
Как-то утром у дороги,
Мирно погрузившись в сон,
И не ведая тревоги,
Отдыхал один дракон.
Мирно солнышко светило,
Согревая горный склон.
Все вокруг прекрасно было:
И погода, и дракон.
По дороге с песней дружной
(С бодуна скорей всего)
Шли два рыцаря на службу
(Кстати, оба ничего)
Так вот шли, куда не знали,
Закадычные друзья,
Но дракона увидали,
Тут-то спор и начался.
Порешить дракона! Браво!
Это подвиг хоть куда.
Только ведь придется славу
На двоих делить тогда.
Каждый криком надрывался
И не слушал ничего.
Доказать вовсю старался,
Что дракон здесь для него.
Громко так они вопили
(Каждый ж выиграть хотел),
Что дракона разбудили,
И спросонья он их съел.
И сказал он в назиданье,
Собираясь улетать:
"Коль на подвиг вы решились,
Надо шепотом орать!"
(А может, все было не так?)
БАЛЛАДА О ДВУХ ДРАКОНАХ И РЫЦАРЕ
Как-то вечером дождливым,
Грязью всех дорог покрыт,
Топал рыцарь, жалкий с виду,
То есть тощий и небрит.
Было холодно и сыро,
С голоду урчал живот,
Словом, все премерзко было:
Климат тот и рыцарь тот.
Над подобием дороги,
Издавая жуткий стон,
Пролетали два кошмара:
Раз - дракон и два - дракон.
Путь неблизкий, не короткий
И такой вот грязный весь,
Раз попался рыцарь кроткий,
Почему бы и не съесть.
Безоружный он шагает,
(Каждый бы шутя поймал)
Но проблема возникает:
Для двоих он слишком мал.
Друг на друга заорали,
Содрогнулся белый свет.
Этим методом решали,
Для кого из них обед.
Рыцаря драконьи крики
Запугали под конец.
Он от страха уменьшался
И в конце концов исчез...
А мораль, она простая,
Это всякий должен знать:
Раз уж ты решил обедать,
Надо есть, а не орать.
РАДУГА НАЗГУЛОВ
Запомни, брат мой, менестрель,
Уж если с музой ты повязан,
Назгулом можешь ты не быть,
Но песню спеть о них обязан.
МАЛИНОВЫЙ НАЗГУЛ
Над рощей калиновой,
Над рощей осиновой,
На вечеринку в Мордор
Дивный назгул летел,
Ярко-малиновый,
В сумке нес вина и торт.
Были у назгула песни для праздника,
Весело назгул летел,
И в свои норки шарахались орки,
Когда он тихонько свистел.
Целую ночь веселилась компания,
Утром отправилась спать.
Только один назгул (ярко-малиновый)
Лег под столом отдыхать.
Небо лучистое, облако чистое,
Ветер нам звуки донес,
Как под столом потихоньку посвистывал
Ярко-малиновый нос.
СТРАННАЯ ШИРСКАЯ ИСТОРИЯ
ИЛИ ПЕСНЯ О ЗЕЛЕНОМ НАЗГУЛЕ
На солнечной поляночке,
Вдали от ратных дел
Сидел назгул зелененький,
Обед тихонько ел.
А тут вломилась девушка
(Из хоббитов, видать)
И сразу попыталася
Продукты отобрать.
Назгул от этой наглости
Конечно, обалдел,
Но драться с милой девушкой
Он вовсе не хотел.
С неназгульской галантностью
Ее он угостил,
Ну а потом вдруг руку ей
И сердце предложил.
Потом играли свадебку,
И был прекрасный стол.
Был в Мордоре дом назгула -
Он к хоббитам ушел.
У норки с дверью круглою
Назгул с женой сидят,
Над Широм стаи носятся...
Зеленых хоббитят!
ФИОЛЕТОВЫЙ НАЗГУЛ
Ночь опустилась на Средиземье,
В камине огонь, в доме уют.
Тихо вокруг, и странные тени
Под звездами свой хоровод ведут.
И в этот миг струна зазвенела,
И голос прекрасный запел в тишине.
Я у окна недвижно сидела,
Слушая песню, будто во сне.
Припев:
А песня души глубины достала
И там поселилаь навек потом.
Пел под луной фиолетовый назгул,
Который искрился слегка серебром.
Утром от чар певца я очнулась,
Солнце сияло в моем окне.
И словно в мире ином я проснулась,
Стало отныне казаться мне...
И вот опять под бледной луною
В полночь я тихонько встаю,
Странное что-то творится со мною
И я все ту же песню пою.
Та песня души глубины достала
И там поселилаь навек потом.
Пел под луной фиолетовый назгул,
Который искрился слегка серебром.
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ К ЦИКЛУ
Очень многие думают,
Что черный - прекрасный цвет,
Темные очень многие,
Яркого солнца недруги.
И очень немногие думают,
Что прекраснее нет
Разноцветия назгулов,
Назгулов цвета радуги.
Припев:
Лишь эти назгулы летают вдохновенно,
Иначе краски потускнели бы мгновенно,
И разве стаи воронья, что всех черней,
Поют как стаи разноцветных назгулей.
Лишь эти назгулы летать умеют чудно,
Очень назгулым прожить без неба трудно,
Подобно радуге, над золотом полей
Летают стаи разноцветных назгулей.
Очень многие думают, что это кошмарный бред:
Красный, оранжевый, желтый, зеленый и фиолетовый,
А назгулы летают и думают, что их прекраснее нет,
Они ведь все разноцветные, и таких разве где видали
вы?
ОТВЕТ ТРЕЗВОГО КОНЯ ПЬЯНОМУ РЫЦАРЮ
Здесь нет фантазии границы,
Здесь песни жарки, как огонь.
Здесь Тэм как вечно пьяный рыцарь,
И я как вечно трезвый конь.
- Ты не жди меня, мой конь!..
- Я не жду тебя, мой рыцарь,
Раз уж ты решил напиться,
Утром приползешь домой.
Только знаю, хмель сойдет,
В вытрезвитель штраф заплатишь,
Взглянешь на себя, заплачешь:
Ведь опять жена побьет!
Спился ты, хозяин мой,
Ты в трактире так надрался,
Что с своею тенью дрался,
Бился в стены головой.
Натворил там кучу бед,
Все побить ее пытался...
Лоб твой медный цел остался,
А трактира больше нет!
Нет, чтоб спать спокойным сном,
Ты в камин лез с головою,
Звал на барлога с собою
И размахивал дрыном!
А когда разбил камин,
То спокойно оправдался:
"Барлог сильным оказался,
Но разделался я с ним!"
Ну, скажи, к эльфийке той
Ты зачем подсесть пытался?
Муж ее там оказался,
Я уж думал, будет бой.
Он тебя прогнать хотел,
Рьяно ты сопротивлялся,
Даже я завосхищался,
Как красиво ты летел!
Слово "ром" и слово "яд"
Для тебя одно и то же,
Синяки на этой роже
Лишь об этом говорят.
Сколько раз, я уж забыл,
Ты мне бросить пьянство клялся!
Эх, если б я так напивался,
Ты б всю жизнь пешком ходил!
МЕНЕСТРЕЛЬСКАЯ ОПРАВДАТЕЛЬНАЯ
С детских лет я менестрелем
При дворе записан был,
Выводя назгульи трели,
Был нахален я и мил.
Чтобы мой престиж не падал,
Иногда я даже пел,
Вовсе не был я бездарным,
Я прославиться хотел.
Наш король на всю столицу
Захотел устроить бал.
Для гостей из-за границы
Он меня к себе призвал.
И, для храбрости напившись,
Я ввалился в тронный зал,
Перед королем свалившись,
Песню спеть я пожелал.
Он, конечно, удивился
И не смог мне отказать,
Я же лютню взять решился
И талант свой показать.
Про тиранов недалеких
С воем песню я запел.
Да не делал я намеков!
Просто пошутить хотел.
Как король мной восхищался,
По столу рукой стучал,
Изо всех он сил старался,
Только в такт не попадал.
Я сажусь поближе к трону
Перед королем на стул.
Он в экстазе снял корону
И в меня ее швырнул.
Гости сразу зашумели,
Начался такой скандал:
"Руку он на менестреля
Безоружного поднял!"
Разъяснить я все пытался,
Спьяну не хватило сил,
Я, обидевшись, смотался
(И корону прихватил).
Короля свергают снова...
Жалко мне, но слез не лью.
Скоро изберут другого,
Для него и допою.
Может, будем вместе дружно
О сатрапах распевать...
И не надо безоружных
Менестрелей обвинять!
СЕРЕНАДА ДОННЫ
Вот струны гитары опять зазвенели,
Закатный пылает пожар.
Святая мария, вторую неделю
Я слушаю этот кошмар.
Мы встретились с ним на мосту у канала,
Когда я стояла, бранясь.
С площадной торговкой, о как величаво
Свалилась та парочка в грязь.
Святая Мария, с тех пор я страдаю,
Ведь мне очень хочется спать.
Ну как же прогнать его, право не знаю!
Не целую ж ночь здесь торчать.
Зачем так орать?! Вот не знает покоя,
Все просит какой-то цветок.
Возьму, и на голову вылью помои,
Да так чтоб до нитки промок.
Скажи, кабальеро, за что эта мука?
Несешь ты всю ночь дикий бред,
Ведь нет у тебя ни таланта, ни слуха,
А чесно - и голоса нет.
Ну вот - "дорогая" - уже фамильярность,
Ты что-то там пел про цветок?
В душе закипает холодная ярость,
И вниз улетает горшок.
О, как ты прекрасен при лунном сияньи
В помоях, в земле и цветах.
Клянусь, я сейчас одержима желаньем
Скорей обратить тебя в прах.
Пошел бы к фонтану, наверное жарко!
Помылся бы там заодно.
А хочешь мне сделать получше подарок,
Так камнем отправься на дно.
Не уж-то дошло, он меня покидает,
Да здравствуют мир и покой!
Никто тишину теперь не нарушает,
Я спать отправляюсь домой.
Ну вот, наконец-то ушел воздыхатель,
И больше уже не придет...
О, Боже, ужель не удастся поспать мне -
Теперь у соседей поет.
ПЕСНЯ О ТОМ,
КАК БЫЛ СПАСЕН ОТ ПОТОПЛЕНИЯ НУМЕНОР
Мафику и его байдарке посвящается
Окончен с ангмарцами бой,
Все воины спешат домой.
Вокруг не видно уж ни зги,
Не дремлют темные враги.
К ним попадешься - и капут!
Два нуменорца прочь бегут.
У моря выбились из сил,
А нуменорский флот уплыл,
Лишь на мели стоит ладья.
Хозяев нет, а дело - дрянь.
И, чтобы жизнь свою спасти,
Пришлось ладью им увести.
Догнать их враг уже не смог,
Растаял за кормой восток.
Но вот еще одна печаль:
Вернуть ладью! Да только чья?
И время заполночь давно,
А ночью плыть запрещено. (Мастерским произволом)
На мокром, на морском песке
Весь Нуменор сидит в тоске
Когда Умбарский - этот флот,
То утром сам за ним придет,
Но если это - флот Валар,
Нам не избегнуть тяжких кар.
Раздался ночью стук и гром,
Весь Нуменор стоит вверх дном,
Орет наш Ульмо: "Где тот вор?"
Грозит волной на Нуменор,
Слова его страшней волны
И даже в Умбаре слышны.
От гнева Ульмо сам не свой,
Кричит: "Приду морской змеей!
Устрою утром вам резню!
Спереть у валара ладью!"
Как усмирит нам гнев стихий?
Был приглашен зеленый змий.
Их "встреча" длилась два часа,
Вконец охрипли голоса.
Дал Ульмо, наконец, отбой,
Сраженный нашею змеей,
Был погружен в глубокий сон...
Вот так был Нуменор спасен.
Мораль сей басни такова:
Не тратьте попусту слова!
Когда в запасе есть вино,
Любой конфликт решит оно!
Спокойно можно, братцы, жить,
Пока валары любят пить.
ПЕСНЯ ВОИНОВ АПОФИГИСТОВ (ХИ-95)
Мы племя мирных воинов -
Сплошной апофигизм,
Живем себе спокойно,
Ну, скука - а не жизнь.
И голод вроде близко,
И вроде есть враги, -
Но мы апофигисты -
И дохнем от тоски.
А мы, народ, представьте, мирные совсем,
Так почему же нас никто здесь не штурмует?
И вот, который день в жилетку плачемся мы всем:
"Ну, господа, когда ж нас кто-то завоюет?!"
Ну просим, нападите,
Устройте нам погром,
Всех в рабство заберите,
А мы сбежим потом.
Уже разнообразье -
И веселее жить...
Мы ж кучу безобразий
Успеем сотворить.
А мы - народ, представьте, мирный совсем,
Ну, что нам сделать, чтобы вы на нас напали?
Какую б только гадость сделать бы вам всем,
Чтоб хуторочек наш однажды штурмом взяли?
Которую неделю
Кипит кругом война,
Мы всем так надоели,
Но в стане тишина.
Через забор не лезут,
Стрелой не метят в глаз:
Ведь мы же пацифисты -
И все боятся нас.
А мы - народ, представьте, мирный совсем,
А то, что людоеды - так у всех есть недостатки...
"Не бойтесь, заходите!" - говорим мы это
всем.
(Доверчивый народ - известно, самый сладкий)
ПЕСНЯ О НЕЛЕГКОЙ СУДЬБЕ ТРЕХ ПОСЛУШНИЦ,
ОТ ЛИЦА ОДНОЙ ИЗ НИХ
(Средневековка 28 августа, 94г)
В средние века когда-то
Был обычай при дворе:
Непокорных дев в послушниц
Превращать в монастыре.
У послушниц трех характер
Оказался непростой,
С их приходом жрец верховный
Потерял вконец покой.
И охранников верховного жреца
Неизменно прошибал холодный пот,
Лишь услышат тех послушниц голоса,
Да и сам верховный их терпеть не мог.
Кто жреца догнал тихонько
И колючек нацеплял?
Кто в окно сбежал из кельи,
Прихватив с собой кинжал?
Кто в ответ на повеленье
Пост трехдневный соблюдать,
Сторожей дразнил печеньем
И не думал горевать?
Но, увы, не вышло посмеяться всласть,
Их судьба однажды утром развела.
Потому что началась борьба за власть,
И разборка темных с светлыми пошла.
Жрец с охранниками смылся,
Чтоб свершить переворот,
Лишь от Храма отлучился -
Нечисть лезет из ворот.
Хоть одна из трех послушниц
В замок вовремя ушла -
Там погибла смертью храбрых,
Но двоих с собой взяла.
Вторую деву демон погубил,
Наиздевавшись вволю, вот ведь хам,
А третья, потеряв остаток сил,
Нашла покой, вбежав в горящий храм.
Да, история трагична,
Потому хочу призвать:
Демоны и слуги света,
Прекращайте воевать!
В ваших битвах толку мало,
Там повсюду шум и гам.
Власти, видишь, вам недоставало,
А расплачиваться нам.
О ЮНОЙ ВЕДЬМЕ ЭЛИС
Где-то в чаще леса девушка жила,
Вопреки прогрессу ведьмою была,
Собирала травы ночью под луной,
Весело болтая сама с собой.
Не богиня, не принцесса, но все же
На других совсем не похожа,
Колдовская сила, быть может,
Сделала такой.
Вместе с солнцем вставала рано
Пробежать босиком по полянам
И умыться прохладной росой.
Раз под своды леса рыцарь прискакал -
Молодой повеса, да к тому ж нахал.
Нет, чтоб вежливо здоровья пожелать,
Он к колдунье юной начал приставать.
Дескать, дева, ну-ка не бегите,
Поцелуй мне сладкий подарите...
- Что же ей поделать, скажите,
С этим дураком?
Колдовскую песенку пропела,
Отвязаться от него сумела,
Обратив на час зеленым червяком.
Через час, очнувшись, рыцарь ускакал,
И, домой вернувшись, закатил скандал.
Дескать, еле спасся он, избегнув бед,
И страшнее ведьмы на свете нет.
Мол, колдунья полюбить молила,
Горы золота ему сулила,
Алый бархат под ноги стелила,
Чтоб к себе сманить.
Только рыцарем он стал недаром,
Не поддался ведь коварным чарам
И сумел колдунью злую победить.
Прочь, ведьма, прочь, убирайся прочь,
Других на удочку лови!
Ни через год, ни в эту ночь
Не купишь ты моей любви!
Этих оскорблений Элис не снесла,
Под луной осенней клятву принесла:
Чтоб из-за нахалов не иметь проблем,
Превращать в дубы их враз и насовсем.
Не богиня, не принцесса, но все же
Наказать по-королевски сможет,
Если кто покой потревожит
И хамить начнет.
Так же с солнцем просыпается рано,
Так же ходит гулять по полянам
И в дубовой роще теперь живет.
ОРОЧЬЯ ОБИЖЕННАЯ (ХИ-95)
Ругают эльфы нас с утра до вечера,
Мол, орки - это ужас, дикари.
Ах, эльфы, неужели вам
Придумать больше нечего,
Культура ведь не на лице, культура изнутри.
Припев:
Ругают нас за скверные манеры,
Мол, орки дивных песен не поют.
Еще бы! Только выйди из пещеры,
Как те же эльфы схватят и убьют.
Молва о нас дурная в Средиземии:
Мол, изверги мы все, как на подбор.
А я люблю стихи, сгущенку и варение,
А человеков и эльфов не ела до сих пор.
Припев:
Пусть оболочку я ношу не светлую,
Хоть существо я мирное совсем,
Но так вот клеветать, народы, не советую,
Ведь я ж тогда и вправду эльфа съем.
В наш адрес шлют упреки и проклятия,
Кричат, что если черный - значит враг.
О, Эру, посмотри! Нашли себе занятие!
Хотели б вынести нас всех, да вот не знают как.
Припев:
На оскорбленье отвечаю быстро,
В ответ на хамство эльфов не смолчу.
Пускай я орк не белый, не пушистый,
Но, между прочим, тоже жить хочу
