Я сидела на лавочке и грызла соленые фисташки из пакетика. Было жарко. Под ногами серела пыльная земля в полупятнах несвежего солнца; сзади подкрадывалась смуглая прохладная тень дома, перевалившаяся уже за зеленую металлическую оградку вокруг скверика. В центре, куда не доставали ни тень дома, ни тени деревьев, красовалась яркая солнечная проплешина... К стволу задыхающейся от бензиновых паров липки жался и вздыхал полной грудью черный пакет, издалека похожий на маленькую собачку. Скорлупки от фисташек ложились к ножкам скамейки ровным негустым слоем. Помню, как-то раз мы с Владкой засиделись здесь во дворе дотемна, все наши уже разошлись, а когда и я направилась к своему подъезду - то, похолодев, обнаружила, что в кармане джинсов нет ключей... А родители уехали на дачу, обещали вернуться через три дня; запасных ключей от нашего дома у соседей тоже не было... "Найдем", - решительно провозгласил неунывающий Владка. "Как? - мрачно поинтересовалась я. - Темно уже..." "Вот в темноте и найдем!" - не сдавался он. И нашел, конечно же - перерыл весь скверик и нашел. Вот у этой самой скамейки, аккуратно прикрытые листиком лопуха - Бог весть, как они туда попали, я в тот вечер даже мимо нее не проходила... А потом, когда я уже совсем успокоилась, он посадил меня на качели и стал раскачивать так сильно и высоко, что мне показалось - я сейчас улечу в звезды, в некрупные звезды, высыпавшие на мутноватом городском небе... Вот они, эти качели. Вернее, то, что от них осталось - две вкопанные в землю металлические дуги со следами синей краски.
Через скверик пошла девушка. Белые брючки до колен, черные шлепки на каблуках, обесцвеченные короткие волосы - ого, еще и "химия" впридачу! - острый-острый нос; тоненькие, бледные, зализанные губки безо всяких следов помады, крупные кольца в ушах, идет, покачивая бедрами. Свернула, независимо приземлилась на скамейку рядом со мной. Значит, узнала. Выудила из сумочки пачку, с третьей попытки добыла из зажигалки огонь, жадно затянулась. Выпустила струйку дыма прямо мне в лицо. Я помахала рукой, разгоняя его, и тогда она улыбнулась.
- А ты все такая же, - произнесла удовлетворенно. - Небось все так же переживаешь, когда сталкиваешься с очередной несправедливостью, которую твои хорошенькие беленькие ручки не в состоянии немедленно устранить? Все так же плачешь, пытаясь доказать очередной дворовой компании, что синяки у тебя просто так, а не от того, что тебя колошматит мамочка - и откуда только взялись эти гнусные наветы?..
Я взглянула на коленку и невольно улыбнулась. Под тонкими колготками отчетливо просматривалось большое фиолетовое пятно.
- Да уж, - согласилась я, протягивая собеседнице пакетик. - Хочешь фисташек, Лика?
Она не ответила, только снова затянулась.
- И не куришь небось, - сказала она вдруг. - Мадонна ты наша Сикстинская...
- Чего не, того не, - легко подтвердила я. - Пиво, кстати, тоже до сих пор не пью. И откуда я только берусь - такая чистенькая, добренькая, непорочненькая?..
Мимо нас прошла полная женщина в черном пиджаке и дорогих солнечных очках. Равнодушно скользнула взглядом по скамейке, как будто она была пустой. Перед женщиной семенила собачка - малюсенькая, чернюсенькая, на тоненьких ножках - даже прикрепленный к ее ошейнику поводок, и тот был толще. Собачка изящно задрала лапку на дерево - хозяйка остановилась, подождала, потом они обе удалились, гордые и аристократичные, так и не обратив на нас внимания.
- Все в том же лицее? - спросила Лика. - Не то, что мы - косточки рабочие...
- А ты все еще учишься в техникуме? - Я отмахнулась от очередной порции дыма. Она зыркнула настороженно:
- А ты откуда знаешь? Про техникум-то?
- Макс сказал. Звонил мне неделю назад, на день рождения звал...
Помолчали. Потом она произнесла скучающе и равнодушно:
- А помнишь, как ты ревела, когда думала, что ключи от дома посеяла? А они все это время были рядом, лежали вот здесь, под этим самым лопухом...
Я не ответила. Машинально заглянула в пакетик, обнаружила там последнюю фисташку, высвободила ее из цепких объятий скорлупок и отправила в рот... Сморщилась. Она оказалась невыносимо соленой. Кстати говоря, в тот раз я отнюдь не плакала - просто не успела разрыдаться.
- А как Игорек, Лика? Не сбежал еще - от тебя-то?
Девушка дернула уголком рта, нервно облизнулась:
- Надо же, и это знаешь... - снова усмехнулась, не разжимая губ. - Что, опять Макс?.. Да нет, откуда ему знать... Олюшка? Светка?
Я молчала. Она уронила окурок - на землю, в фисташковые скорлупки, быстро растерла каблуком - словно голову змее давила...
- Владик ведь уехал - так? - спросила, не поднимая головы. - В Америку, еще год назад?..
- Да, - кивнула я. - У тебя - техникум, у меня - лицей, а Владка больше не вернется...
Лика посидела, прикусив нижнюю губу, разглядывая скорлупки на земле. Потом трясущимися пальцами снова полезла в сумочку, но пачку так и не достала. Оскалилась в улыбке.
- А может, он раньше меня на качелях качал, - сказала она одними губами. - До того, как ты в этот двор переехала. Может, мы с самого детства с ним вместе играли, и когда еще не знали, что такое фисташки, - увидели скорлупки от них под этой самой скамейкой. И решили, что это такие ракушки... Может, мы их собрали, и он отдал мне свою половину, а я ему - свою... Может, они потом лежали у меня - долго-долго, даже когда я разобралась, что это такое, и даже когда ты появилась - все равно лежали...
Я смотрела на пустой пакетик. Если разобраться, мне сейчас надо было бы позлорадствовать. Ну, не испытывать - так хотя бы показать торжество. Не могу. Ску-у-учно…
- Бог троицу любит, - помолчав, хихикнула Лика и нервно облизнулась. - Сначала меня на качельках, потом тебя - как думаешь, кого он качает на них сейчас? А?
- Владка был умница, - ответила я, старательно разглядывая облака на небе. - Как ты думаешь, Лика, он твои фисташки выбросил через неделю или через две?
...Она плакала, уткнувшись в ладони, вздрагивая плечами и жалко пришмыгивая носом. На прощание я, не знаю зачем, оставила ей свой новый номер телефона. Две следующих недели он по вечерам звонил, не переставая. Когда мне надоело объяснять хриплым мужским голосам различных степеней нетрезвости, что я - не девушка по вызову и никаких объявлений ни в какие газеты не давала, пришлось вырубить все аппараты в доме. Через месяц я столкнулась с Ликой в метро. Она посмотрела на меня, как ни в чем не бывало, и стрельнула десятку на сигареты.

Москва, май 2002г. AD