|
Действие игры происходит
в 1946 году в
крошечном английском городке Чиппинг-Клеорне, в окрестностях Мильчестера (Миддлшир, на границе
с Шотландией), в особнячке Литтл-Педдокс, принадлежащем шестидесятилетней Летисии Блеклок.
– А что за местечко Чиппинг-Клеорн? – спросил сэр Генри.
– Большая, растянувшаяся на несколько миль живописная деревня. Есть лавка мясника, зеленщика,
булочная, вполне приличный антикварный магазинчик, две чайные. Красивое местечко. «Приманка для туристов».
Плотно заселено. Раньше в коттеджах жили фермеры, а теперь там обитают старые девы и пожилые супружеские
пары. Значительное число домов построено в викторианскую эпоху.
– Представляю, – сказал сэр Генри. – Милые настырные старушки и отставные полковники.
(с) Агата К.
Литтл Педдокс и его хозяйка помнят викторианскую эпоху –
время стабильности, благополучия, уюта, здравого смысла, твердых принципов и добрых нравов.
 Литтл-Педдокс, особняк средних размеров, был построен в ранневикторианском стиле. Узкая длинная гостиная
освещалась плохо, потому что крыша веранды заслоняла солнечный свет; в конце гостиной некогда были двойные
двери, которые вели в маленькую комнатку с окном в нише. Но со временем двойные двери убрали и заменили
их бархатными портьерами. Позже мисс Блеклок убрала и портьеры, окончательно объединив обе комнаты.
***
– Ну, вроде все, - сказала мисс Блеклок, окидывая оценивающим взглядом сдвоенную гостиную. Расписанный
розочками мебельный ситец, две вазы с золотистыми хризантемами, маленькая вазочка с фиалками и серебряная
сигаретница на столике возле стены, поднос с напитками на столе посреди комнаты...
(с) Агата К.
Но времена непоправимо изменились. После войны Англия, бывшая совсем недавно мировой державой, резко
сдала свои позиции. Английский фунт, вчерашний эталон мировой валюты, уступил место американскому доллару.
Британский торговый флот был наполовину уничтожен, многие фабрики, заводы, дома разрушены, население
уменьшилось почти на полмиллиона человек. Люди потеряли имущество, работу, кров, покой и чувство безопасности.
(Кое-кто, впрочем, и чувство опасности тоже потерял...
... подчас происходят самые невообразимые перевоплощения. Наберись наглости - и можешь горы свернуть.
(с) А.К.)
Правительство повысило налоги и установило жесткий контроль над экономикой страны. В 1946 году лейбористы национализировали
банки и угольную промышленность. В этом же году были введены хлебные карточки – в Европе разразился жестокий неурожай,
а Англия всегда ввозила хлеб. Что же касается молока, сыра, яиц, кофе, консервов, шоколада, то все это еще с военных
лет распределялись по талонам.
– А потом, эти купоны на одежду... Обычно их не покупают. Считается неприличным. Ведь их выдают бесплатно. Но миссис
Батт, миссис Финч, миссис Хиггинс и другим женщинам нравятся красивые шерстяные платья и почти не ношенные зимние пальто,
и они расплачиваются талонами на одежду, которые скупают по дешевке.
(с) Агата К.
Нормированное распределение одежды в Англии было отменено только в 1949 г.
Как и всегда в голодные времена в больших городах было труднее. И люди потянулись за город, ближе к природе и натуральному
обмену. Те, у кого были какие-то сбережения, приобретали особнячки, вроде Литтл-Педдокса и оседали в них, заводили кур,
уток, свиней – для личного потребления.
– В четверг на местных фермах готовят масло. Кто хочет, может его купить. Обычно мисс Хинчклифф объезжает фермы и скупает
какое-то количество масла. Она с фермерами на короткой ноге, может, из-за того, что у нее свиньи. Но, понимаете, все
проделывается втихую, это как бы товарообмен между местными жителями. Кто-то получает масло, а взамен дает огурцы,
а когда режут свиней, то еще и кусочек свинины. Ведь частенько с животными что-то «случается», и их приходится
убивать. Ну, вы меня понимаете. Но, конечно, полиции об этом не стоит говорить. Думаю, добрая половина таких сделок
противозаконна, только никто не может сказать наверняка, потому что все жутко запутано.
(с) Агата К.
А отношения между людьми стали намного проще. Дверей теперь не запирают, и соседи запросто заходят в дом
даже в отсутствие хозяев. Украсть все равно нечего.
Пара старомодных брошек, нитка фальшивого жемчуга, одна, максимум две банкноты...
***
Прошли те времена, когда на звонок выходил слуга и спрашивал, что вам угодно. – Миссис Светтенхэм вздохнула. –
Помню, в Индии, – печально продолжала она, – мы держали восемнадцать слуг, восемнадцать! Не считая няню-туземку.
Это само собой. А когда я была маленькая, у нас дома всегда крутилось трое слуг, и при этом мама считала нас
страшно нищими, потому что мы не могли позволить себе нанять кухарку. Должна признаться, ... теперешняя жизнь
кажется мне очень странной, хотя, конечно, грех жаловаться. Шахтерам, к примеру, живется куда хуже, они
вечно болеют этим пситасикозом (кажется, это от птичек передается?), им, бедненьким, приходится бросать
шахту и наниматься в садовники, хотя они не в состоянии отличить сорняк от шпината.
(с) Агата К.
Война перетасовала человеческую колоду, смешав тузы с шестерками.
... Да-да, миссис Финч?
Дверь приоткрылась, и показалась мрачная особа могучего телосложения в потертом бархатном берете – миссис Финч.
– Доброе утро, мэм, – сказала она. – Можно убирать со стола?
– Нет-нет, подождите. Мы еще не позавтракали, ответила миссис Светтенхэм. – Скоро кончим, – добавила она заискивающе.
Метнув грозный взгляд на сидевшего с газетой Эдмунда, миссис Финч презрительно фыркнула и удалилась.
– Я ведь только сел, – начал было Эдмунд, но мать перебила его:
– И, пожалуйста, не читай эту жуткую газету, Эдмунд! Миссис Финч этого не любит.
– Не понимаю, какое дело миссис Финч до моих политических убеждений.
– Тем более, – не слушая его, продолжала миссис Светтенхэм, – что ты не рабочий. Ты вообще не работаешь.
– Ну, это уж чистая ложь! – возмутился Эдмуэд. – Как не работаю? Я пишу книгу.
– Я имею в виду настоящую работу, – сказала миссис Светтенхэм. – А миссис Финч нам очень даже нужна.
Вот обидится она, уйдет – кого мы найдем вместо нее?
– Напечатаем объявление в «Газете», – ухмыльнулся Эдмунд.
– Да говорю тебе, это бесполезно! Ей-богу, в наши дни если нет в доме старенькой нянюшки, которая готовит еду и ведет хозяйство, пропадешь.
– А почему у нас ее нет? Как же ты так оплошала и вовремя не обеспечила меня нянюшкой? О чем ты только думала, мама?!
– Но, дорогой, у тебя была айя.
– Как ты недальновидна...
(с) Агата К.
Айя – по-индийски значит «няня». Когда-то так называли индийских женщин, служивших у англичан. Никто не мог
подумать, что созданная вековыми трудами и военными победами империя вдруг начнет рассыпаться, как крепость из песка.
Британцы встречали катастрофу без истерик, с викторианской сдержанностью. Они просто слагали свое бремя и ехали домой.
В марте 1946 г. началась эвакуация британских граждан из Ливана, а Золотой Берег принял новую конституцию. В мае была
провозглашена независимость Трансиордании, в августе Индийский национальный конгресс сформировал временное правительство,
и Джавахарлал Неру стал вице-президентом. В этом же году Англия вывела свои войска из Сирии и Ливана. В Китае шла
гражданская война...
Итак, десятки тысяч англичан возвращались на историческую родину, везя с собой колониальные привычки,
диковинные вещи, загадочные биографии.
Именно это вас и беспокоит, правда? И действительно, так уж повелось после войны. Возьмите Чиппинг-Клеорн.
Он так похож на мой Сент-Мэри-Мид. Пятнадцать лет назад я знала там всех жителей. Отцы и матери, бабушки и дедушки
этих людей жили там всю жизнь. Если приезжал кто-то новый, он привозил рекомендательные письма, а если нет – то
оказывался чьим-нибудь однополчанином или плавал на одном корабле с кем-нибудь из местных. Ну а если появлялся какой-нибудь
чужак и оседал в поселке, все не успокаивались до тех пор, пока не узнавали всю его подноготную.
***
– Теперь не так. В каждой деревне или городишке полно пришлых, людей без роду без племени. Большие дома проданы,
коттеджи перестроены. Люди приезжают без всяких рекомендаций, и вам остается верить им на слово. Они стекаются в
Англию со всего света –- из Индии, Гонконга, Китая... Есть такие, что подолгу жили во французском захолустье или
в Италии. Или на каких-то экзотических островах. Там они подкопили денег и теперь могут спокойно переселиться в
Англию. В наши дни никто ничего не знает о своих соседях... О вас судят с ваших же собственных слов. Не так,
как раньше, когда не торопились приглашать в дом, пока не получат письма от старых друзей с хорошими отзывами
о приезжих.
Именно это, подумал Креддок, и угнетало его. Он никого не знал. Перед ним были просто люди, личность которых
подтверждалась продовольственными карточками и чистенькими удостоверениями, на которых нет ни фотографий, ни
отпечатков пальцев, а стоят только номера. Заполучить такое удостоверение мог кто угодно, и отчасти поэтому порвались
тончайшие нити, связывающие английское общество. В городе никто и не надеялся узнать своих соседей. В деревне
теперь тоже никто никого не знал, хоть, может, и думал, что знает...
***
– Мы можем послать запрос на этих людей. Однако задачка не из легких. Индия, Китай, Гонконг, Южная Франция...
Теперь все не так просто, как пятнадцать лет назад. Теперь есть люди, живущие по чужим удостоверениям,
"заимствованным" у тех, кто нашел "случайную" смерть в больших городах. Существуют целые организации,
скупающие и подделывающие удостоверения и продовольственные карточки; появились сотни мелких мошенников.
***
... Этих людей, может, вообще не существует. А может, они добропорядочные граждане и обитают где-нибудь в Европе...
С другой стороны, кто-то из них или даже оба сразу могут находиться сейчас здесь, в Чиппинг-Клеорне...
(с) Агата К.
Да уж, детективам в такой обстановке сидеть без дела не приходится.
Но и простые обыватели находят чем заняться, несмотря на отсутствие телевизоров и Интернета. Очертить круг их интересов
нетрудно. Помимо разговоров на бытовые темы (продукты, цены, разведение уток и цветов), образованные люди на досуге
нередко обсуждают новости политики.
Последние новости спровоцировали всех на чинное обсуждение ужасов атомной войны. Полковник Истербрук сказал,
что, несомненно, Россия – главная угроза мировой цивилизации, а Эдмунд возразил: дескать, у него есть несколько
совершенно очаровательных русских друзей, однако его заявление было принято весьма прохладно.
(с) Агата К.
Международная обстановка в октябре 1946 года была довольно неопределенной. СССР и США, два главных победителя в
войне с фашизмом только недавно начали осознавать всю непримиримость своих интересов. Этому осознанию в немалой
степени способствовал своим сенсационным выступлением в американском городке Фултоне бывший британский премьер-министр
Уинстон Черчилль.
«Тень упала на сцену, еще недавно освещенную победой Альянса. Никто не знает, что Советская Россия и ее международная
коммунистическая организация намерены делать в ближайшем будущем и есть ли какие-то границы их экспансии. Я очень
уважаю и восхищаюсь доблестными русскими людьми и моим военным товарищем маршалом Сталиным... Тем не менее...
***
От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике через весь континент был опущен железный занавес. За этой линией
располагаются все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы: Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт,
Белград, Бухарест и София, все эти знаменитые города с населением вокруг них находятся в том, что я должен назвать
советской сферой, и все они, в той или иной форме, объекты не только советского влияния, но и очень высокого, а в
некоторых случаях и растущего контроля со стороны Москвы...
***
... в большом числе стран, далеких от границ России, во всем мире созданы коммунистические "пятые колонны",
которые работают в полном единстве и абсолютном послушании в выполнении директив, получаемых из коммунистического центра.
(с) Уинстон Ч.
Пожалуй, если под «пятыми колоннами» подразумевать не только сочувствующих коммунистам, но и всех выступавших за то,
чтобы считаться с СССР в большой политике, то в словах Винни определенно содержалась доля правды. После легендарной
встречи на Эльбе у русских появилось много друзей в Америке и Англии, а после Хиросимы и Нагасаки стало совершенно
очевидно, что атомная бомба в руках единственной державы – это плохо. СССР мог стать реальным противовесом Америки
в ее стремлении к мировому господству. В США на страницах прессы развернулась публичная дискуссия о том, не будет
ли правильным поделиться секретом ядерной бомбы с СССР, тем более, что коммунисты успели зарекомендовать себя как
убежденные противники использования атомного оружия, о чем они прямо заявили в июне 1946 г. на Первом заседании
Комиссии ООН по атомной энергии.
Кроме того, СССР выступал на стороне национально-освободительных движений, которым сочувствовали многие
американцы. В отличие от французов и англичан, проблемы, связанные с отделением колоний, их лично не коснулись.
2 марта 1946 г. американская газета «Дейли уокер» писала, что «курс Трумэна – Бирнса – Вандерберга есть
курс на подавление национально-освободительных движений во всем мире. Россия – защитник человечества,
Соединенные Штаты – поработитель». Понятно, что у большей части британских граждан поддержка Советами
бывших колоний таких восторгов вызвать не могла.
СССР активно поддерживал в ООН и план раздела Палестины и образования государства Израиль. Британия, имевшая
мандат Лиги Наций на управление Палестиной, этой позиции не разделяла. В апреле 1946 Британо-американский
комитет официально выступил против раздела Палестины. Что же до сообщений о геноциде против
евреев и
погромах в европейских странах, то их в
Британии воспринимали с трезвым скептицизмом и истинно английской невозмутимостью.
– ... еще есть одна беженка с неудобопроизносимым именем, она здесь за кухарку. Общаться с ней нелегко –
сами увидите. У нее что-то вроде мании преследования.
Креддок кивнул. Он вспомнил еще одно бесценное замечание констебля Легга. Сказав, что Дора Баннер «с приветом», а
Летиция Блеклок «нормальная», он наделил Мици единственным определением – «лгунья».
Словно читая его мысли, мисс Блеклок сказала:
– Прошу вас, не относитесь к бедняжке с предубеждением. Я верю, что за любой ложью скрывается значительная доля
правды. Она так извела себя кошмарными рассказами о всяческих злодеяниях, что теперь ей кажется, будто любое
несчастье, о котором написано в газете, произошло с ней или с кем-нибудь из ее родственников. Но, поймите..,
она действительно испытала когда-то тяжелое потрясение, и у нее на глазах действительно убили кого-то из близких.
Мне кажется, большинство перемещенных лиц требуют к себе внимания и симпатии вполне заслуженно; они считают,
что пережили много жестокостей и, чтобы вызвать к себе сочувствие, что-то преувеличивают и присочиняют. Хотя, –
добавила мисс Блеклок, – откровенно говоря, Мици кого хочешь с ума сведет. Она всех нас раздражает и выводит
из себя, она хмурая, подозрительная, у нее вечно какие-то предчувствия, она строит из себя обиженную. Но все-таки
мне ее жаль. – Она улыбнулась. – И потом, Мици, когда захочет, готовит очень вкусно.
Из газет люди узнавали не только о политике. В какую бы эпоху мы ни жили, происходящее на нашей улице интересует
нас ничуть не меньше, чем события всемирного масштаба.
Ежедневно, кроме воскресений, с семи тридцати до восьми тридцати утра, Джонни Батт, пронзительно свистя,
объезжал на велосипеде поселок Чиппинг-Клеорн; перед каждым домом он останавливался и бросал в почтовый
ящик те утренние газеты, на которые подписывались хозяева этих домов у киоскера с Хай-стрит...
А по пятницам он заносил в эти, как и во все другие дома Чиппинг-Клеорна, еще и "Норт бэнхэм ньюз энд
Чиппинг-Клеорн газетт", которую называли здесь попросту "Газетой".
И каждую пятницу, бросив беглый взгляд на заголовки других изданий (НАПРЯЖЕННОСТЬ В МИРЕ ОБОСТРЯЕТСЯ! СЕГОДНЯ – АССАМБЛЕЯ ООН!
ИЩЕЙКИ ВЫСЛЕЖИВАЮТ УБИЙЦУ БЕЛОКУРОЙ МАШИНИСТКИ! ТРИ ШАХТЫ БАСТУЮТ! ДВАДЦАТЬ ТРИ ЧЕЛОВЕКА УМЕРЛИ ОТ ПИЩЕВОГО
ОТРАВЛЕНИЯ В ОТЕЛЕ «СИСАЙД» и т.д.), большинство жителей Чиппинг-Клеорна нетерпеливо разворачивали
«Газету» и погружались в изучение местных новостей. Наскоро просмотрев раздел писем (в которых пышным
цветом расцветали страстная ненависть и кровная вражда), девять подписчиков из десяти обращались к столбцу
частных объявлений, здесь, вперемешку с объявлениями о купле или продаже и слезными мольбами о помощи по хозяйству,
печатались бесчисленные объявления о собаках, домашней птице и садовом инвентаре, – короче говоря, все то, что могло
заинтересовать членов маленькой общины Чиппинг-Клеорна.
Пятница, 29 октября, не была исключением из правил...
(с) Агата К.
В эту-то пятницу и началась история, в которую мы собираемся играть. Началась с объявления в местной газете.
Надо признать, немного необычного. Во все времена и во всех странах всё, что касается ролевых игр, воспринимается
людьми как нечто не совсем обычное, не так ли? К тому же, и сюжет игры был, мягко говоря, немного экстремальным.
Ладно бы «Яхта» – никто бы в Чиппинг-Клеорне и ухом не повел. А тут – «Убийство»!
«ОБЪЯВЛЕНО УБИЙСТВО. КОТОРОЕ ПРОИЗОЙДЕТ В ПЯТНИЦУ, ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТОГО ОКТЯБРЯ В ВОСЕМНАДЦАТЬ ЧАСОВ ТРИДЦАТЬ
МИНУТ В ЛИТТЛ-ПЕДДОКСЕ. ТОЛЬКО СЕГОДНЯ. ДРУЗЬЯ, СПЕШИТЕ ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ»
...
– Однако что все это значит? – сгорая от любопытства, спросила миссис Светтенхэм.
Эдмунд Светтенхэм задумчиво почесал нос.
– Наверное, они устраивают вечеринку. «Игру в убийство» или что-то в этом духе.
– А-а, – с сомнением в голосе откликнулась миссис Светтенхэм. – Но что за странная манера давать такие
объявления! Совершенно не похоже на Летицию Блеклок, я ее считала на редкость здравомыслящей женщиной.
– Может, на нее подействовали развеселые юнцы, живущие сейчас в доме?
– Очень уж лаконичная заметка. Сегодня... Как ты считаешь, нам стоит пойти?
– Здесь говорится: «Друзья, спешите принять участие».
***
– А что такое «игра в убийство»?
– Точно не знаю. Кажется, к тебе прицепляют клочок бумаги.., нет, пожалуй, их все-таки тянут из шапки.
Один становится сыщиком, другой – жертвой, гасят свет, и кто-нибудь хлопает тебя по плечу; ты орешь,
падаешь и притворяешься мертвым.
– Что ж, весьма увлекательно.
– А по-моему, чертовски скучно. Я не пойду.
– Глупости, Эдмунд! – решительно возразила миссис Светтенхэм. – Раз я собираюсь, значит, и ты пойдешь. И нечего тут обсуждать!
***
– Арчи, – сказала миссис Истербрук своему мужу, – ты только послушай!
Полковник Истербрук не обратил на нее внимания, поскольку возмущенно пыхтел, читая статью в «Таймс».
– Вся беда этих деятелей в том, – изрек он, – что они не имеют об Индии ни малейшего понятия. Ни малейшего!
– Конечно, милый, конечно.
– Иначе они не писали бы такой чепухи.
– Ну, разумеется, Арчи, послушай: «ОБЪЯВЛЕНО УБИЙСТВО, КОТОРОЕ ПРОИЗОЙДЕТ В ПЯТНИЦУ, ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТОГО
ОКТЯБРЯ (значит, сегодня!) В ВОСЕМНАДЦАТЬ ЧАСОВ ТРИДЦАТЬ МИНУТ В ЛИТТЛ-ПЕДДОКСЕ. ТОЛЬКО СЕГОДНЯ. ДРУЗЬЯ,
СПЕШИТЕ ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ». – Миссис Истербрук торжествующе умолкла.
Полковник взглянул на нее снисходительно, но без особого интереса.
– «Игра в убийство» – вот что это такое, – сказал он.
– А... – пробормотала миссис Истербрук.
– Только и всего. – Полковник слегка выпрямился. – Однако она может оказаться очень даже забавной, если только
играют со знанием дела. А для этого нужен кто-то, кто хорошо знает правила. Сначала положено тянуть жребий.
Один из игроков – убийца, кто именно – никому не известно. Гасят свет. Убийца выбирает жертву. Она должна
сосчитать до двадцати, а потом закричать. Тогда тот, кому выпало быть детективом, начинает расследование.
Всех допрашивает. Где они были, что делали... Пытается вывести убийцу на чистую воду. Да, хорошая игра,
если детектив.., м-м.., имеет представление о том, что ему нужно делать.
– Вот как ты, например. Арчи. Сколько интересных дел было в твоем округе!
Полковник Истербрук снисходительно улыбнулся и самодовольно покрутил ус.
– Да уж, Лаура, – сказал он. – Думаю, я мог бы их кое-чему научить. Он приосанился.
– Мисс Блеклок зря не попросила тебя помочь.
Полковник хмыкнул.
– Так у нее ж есть этот молокосос! Племянник или кем он там ей доводится?..
Наверное, это он ее и подбил. Надо же додуматься – дать такое объявление!.. Забавно!
– Оно напечатано в частных объявлениях. Мы могли бы и не заметить. Как ты считаешь, это приглашение, Арчи?
– Хорошенькое приглашение! На меня, во всяком случае, пусть не рассчитывают.
– Но, Арчи! – Голос миссис Истербрук стал пронзительно-плаксивым.
– Должны были предупредить заранее. Они же знают, что я могу быть занят.
– Но ведь ты не занят, милый, правда? – вкрадчиво прошептала миссис Истербрук. – Арчи, по-моему,
пойти помочь бедной мисс Блеклок – это твой долг. Она наверняка рассчитывает на твою помощь.
Ты же столько знаешь про работу в полиции, про суды... Если ты ей не поможешь, у них ничего
не получится. В конце концов, соседей надо выручать!
***
– Тут, в «Газете», - выдохнула Мергатройд. – Ты только послушай.., что бы это значило? ... «ОБЪЯВЛЕНО УБИЙСТВО,
КОТОРОЕ ПРОИЗОЙДЕТ В ПЯТНИЦУ, ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТОГО ОКТЯБРЯ В ВОСЕМНАДЦАТЬ ЧАСОВ ТРИДЦАТЬ МИНУТ В ЛИТТЛ-ПЕДДОКСЕ.
ТОЛЬКО СЕГОДНЯ. ДРУЗЬЯ, СПЕШИТЕ ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ».
...
– Рехнуться можно, –- сказала мисс Хинчклифф.
– Да-да, но что же все-таки это значит, как ты думаешь?
– Выпивон, что же еще? – хмыкнула мисс Хинчклифф.
– Значит, это приглашение?
– Выясним, когда придем, – сказала мисс Хинчклифф. – Херес наверняка будет паршивый.
***
– Восхитительно! – воскликнула за обедом миссис Хармон, обращаясь к мужу, преподобному Джулиану
Хармону. – У мисс Блеклок будет убийство.
– Убийство? – переспросил, слегка удивившись, муж. – Когда?
– Сегодня днем... Вернее, ранним вечером. В половине седьмого. Ах, что за невезенье, милый, тебе как раз надо
готовиться к конфирмации! А ведь ты обожаешь убийства! ... Вот, взгляни. Там, где подержанные пианино и вставные зубы.
– Какое странное объявление!
– Правда? – радостно подхватила Банч. – Никогда бы не подумала, что мисс Блеклок увлекается подобными играми.
Наверное, ее подбили молодые Симмонсы... Хотя, по-моему, для Джулии Симмонс такие забавы грубоваты. Но факт
остается фактом, и просто возмутительно, что ты не сможешь пойти. А я пойду обязательно и потом тебе все расскажу.
Хотя сама я едва ли получу удовольствие – не люблю игр в темноте. Признаться, они меня пугают, надеюсь, что мне не
выпадет роль жертвы. Уверена, что, если кто-нибудь вдруг схватит меня за плечо и шепнет: «Ты убита», у меня сердце
так подпрыгнет, что я и вправду умру. Как ты думаешь, это возможно?
Почему бы и нет? На игре все возможно. Не все желательно. Если объявлено убийство, это еще не значит, что
надо прямо с порога стрелять и убивать. Сперва не мешало бы узнать, кто его дал, это столь необычное о
бъявление в «Газете». К тому же, убивать совсем не обязательно из пистолета. Есть и другие способы (см. ниже).
А можно и вообще не убивать. Почему бы вместо убийства не посидеть мирно у камина за бутылкой хереса и не
предаться ностальгическим воспоминаниям о доброй старой Англии? Тем более, что в гостиной Литтл-Педдокса
даже не один, а целых два камина!
... и, хотя ни один не горел, по комнате разливалось приятное тепло.
– Вы включили центральное отопление, – догадался Патрик.
Мисс Блеклок кивнула. ...
– И не пожалели драгоценного кокса? – насмешливо сказал Патрик.
– Именно драгоценного. Но иначе нам пришлось бы тратить еще более драгоценный уголь.
Сам знаешь, муниципальные власти ни на грамм не дают больше, чем положено на неделю..,
если только мы не заявим, что нам совершенно не на чем готовить еду.
– Но ведь были же когда-то горы угля и кокса, и они продавались свободно? - сказала
Джулия так, будто речь шла о диковинной заморской стране.
– Да, и причем по дешевке.
– И кто угодно мог пойти и купить сколько хотел, без всяких карточек и ограничений? Неужели всего было полно?
– Да, и любого сорта, любого качества.., и к тому же без камней и сланца, не то что теперь.
– Жили же люди! – мечтательно вымолвила Джулия
(с) Агата Кристи
|
Кабинетная ролевая игра по повести Агаты Кристи «